Известный в советской истории под прозвищем попа Гапона, руководитель общественно-политической рабочей организации начала ХХ века Георгий Аполлонович Гапон долгие годы подавался коммунистическими историками как провокатор, виновный в событиях . Это была уникальная и интересная личность, обладавшая сильным магнетизмом и притягательностью. Те, кто был знаком с ним, отмечали его мужскую красоту и обаяние.

Детство

Георгий Аполлонович родился 5 февраля 1870 года Полтавской губернии, в селе Белики Кобелякского уезда. Его родители были простыми, правда, не бедными крестьянами. Отец был родом из запорожских казаков, долгие годы являлся бессменным волостным писарем. Мать была безграмотной крестьянкой. Украинская фамилия Гапон – это вариант христианского имени Агафон (в переводе с греческого – добрый).

Детство Георгия прошло в селе, где он помогал родителям по хозяйству, пас имевшуюся скотину. В семилетнем возрасте его отдали в начальную школу, где он учился с большим увлечением, проявляя незаурядную восприимчивость к новым знаниям. По рекомендации местного батюшки, отец отправил юношу учиться в духовное училище в Полтаве, куда он по результатам экзаменов был принят сразу во 2-й класс.

Один из педагогов училища, Иван Трегубов познакомил любознательного отрока с воспрещенными произведениями Льва Толстого. Эти книги повлияли на всю последующую жизнь будущего проповедника.

Работа в Полтаве

Он окончил училище и тут же поступил в духовную семинарию. Но здесь у него возник конфликт с руководством этого учебного заведения из-за его не совсем христианских высказываний. Несмотря на успешное окончание семинарии и сдачу экзаменов с высокими показателями, из-за своей неблагонадежности он лишился права на получение диплома 1-й степени, которое открывало бы ему двери в университет.

В Полтаве он устроился в земскую статистику и дополнительно зарабатывал платными уроками. Георгий женился в 1894 году. Послушавшись совета молодой супруги, вознамерился принять духовный сан. По настоянию епископа Иллариона, оказывавшего всяческое покровительство талантливому юноше, Георгий получил должность священника в церкви Всех Святых при кладбище в Полтаве.

В сане священнослужителя у отца Георгия неожиданно раскрылся проповеднический талант. На его проповеди приходили люди из соседних приходов, в результате чего священники тех приходов заволновались и начали строчить жалобы в том, что Гапон переманивает у них паству. Отец Георгий старался помогать беднякам, бескорыстно исполнял духовные требы и службы.

В 1898 году он похоронил жену, и остался вдовцом с двумя детьми: сыном и дочерью. Он тяжело переживал смерть жены и, решив изменить обстановку, уехал в Санкт-Петербург.

Санкт-Петербург

Пользуясь покровительством отца Иллариона, он, несмотря на 2-ю степень диплома, поступил в духовную академию. Но учеба не оправдала его ожиданий. Предлагаемые религиозные и философские дисциплины, не соответствовали его духовным запросам, были схоластичны и оторваны от жизни.

Гапон махнул на учебу рукой и уехал в Крым. Здесь в какой-то момент родилась мысль уйти в монастырь. Но судьба свела его с художником Василием Верещагиным, посоветовавшим ему отказаться от духовного сана и отдать свои силы ради блага простого народа.

Вернувшись в Санкт-Петербург, Георгий Гапон был привлечен к работе в богоугодных миссиях в рамках Общества религиозно-нравственного просвещения, возглавляемого протоиереем Философом Николаевичем Орнатским. В 1899 году Гапон начал выступать в качестве проповедника в Церкви Милующей Божьей Матери на Васильевском острове. Старостой этой церкви в то время был Владимир Саблер. Как и в Полтаве, здесь он тоже приобрел славу проповедника. В дни его проповедей в церкви на Галерной гавани собиралось до 2000 человек. Вечерами он встречался с питерскими босяками (или, как бы их сейчас назвали – бомжами), подолгу выслушивал их истории, разговаривал с ними. Он исходил из того, что труд – это основа существования. Отец Георгий стремился пробудить в этих людях чувство самоуважения. Но он не знал, чем может реально помочь им, и такое положение удручало его.

В 1900 году Георгий Гапон был утвержден в должности настоятеля сиротского приюта святой Ольги и в должности учителя Закона Божьего и священника приюта Синего креста. Эти заведения существовали за счет пожертвований представителей высшего света. И очень скоро молодой служитель Церкви стал известным в придворных кругах столицы.

Таким запомнил отца Георгия рабочий Н.М. Варнашёв.

Гапон продолжал встречаться и проповедовать среди рабочих, которые тоже уважали отца Георгия. В 1902 году он был отчислен из академии с 3-го курса за неуспеваемость, но через год по протекции митрополита Антония (Вадковского), он был возвращен в академию. В этом же году из-за конфликта с попечительским советом он был уволен из приюта Синего Креста. Уходя из него, он увел оттуда воспитанницу Александру Уздалёву, ставшую его гражданской (без венчания) женой. Дело в том, что по церковным канонам овдовевшие священнослужители не имели права снова вступать в церковный брак.

Участие в рабочих движениях

Конфликт с попечительским советом стал причиной знакомства Гапона с Особым отделом Департамента полиции, возглавляемым Сергеем Зубатовым. Руководителю отдела полиции было хорошо известно, какой популярностью пользовался отец Георгий среди рабочих, и Зубатов предложил священнику работать на полицию. Зубатов через подставных людей создавал рабочие объединения, подконтрольные полиции, и через них стремился нейтрализовать революционное движение в целом. В Петербурге было создано Общество взаимного вспомоществования рабочих механического производства.

В то же время градоначальник Петербурга Николай Клейгельс, у которого Гапон был своим человеком, поручил ему изучить положение дел в Зубатовских организациях. Гапон добросовестно выполнил поручение градоначальника. С этой целью он даже выезжал в Москву. И по результатам своих расследований, разговоров с рабочими подготовил 3 копии отчета, которые подал градоначальнику Клейгельсу, митрополиту Антонию и самому Зубатову. В своих докладных записка Гапон раскритиковал дестельность зубатовских организаций и предложил сформировать новое рабочее общество, подобное независимым английским профессиональным союзам. Гапон подчеркивал, что зубатовские организации слишком тесно связаны с полицией, о чем рабочие конечно, знали, и это обстоятельство компрометировало их в глазах пролетариев.

В августе 1903 года Зубатов разругался с министром внутренних дел Вячеславом Плеве, после чего был отправлен в отставку и выслан из столицы. После его отъезда петербургское общество оказалось в состоянии безвластия, и Гапон оказался его единственным правопреемником и руководителем.

Гапону удалось добиться от полиции того, чтобы она не проявляла столь пристального внимания к его организации, предложил стать единственным доверенным лицом между полицией и обществом.

В полиции были убеждены в том, что внедрение Гапона в рабочую среду сделает работу профсоюзов более управляемой и прогнозируемой. Сам отец Георгий однажды признался в том, что его политика была построена на хитрости.

Гапон всячески усыплял бдительность полиции. Он старался убедить власти в необходимости доверия к Собранию и ослабить наблюдение за ним. Впоследствии он удалил из руководства организацией всех зубатовцев и к руковуодству отделами, к ответствуенной работе привлек своих людей, которым мог безоговорочно доверять.

В феврале 1904 года МВД официально закрепило Устав организации, разработанный Гапоном. «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» получило право на существование. Официально общество обеспечивало взаимопомощь и организовывало образование рабочих. Из числа приближенных рабочих, тех, кому мог доверять, Гапон организовал подпольный комитет, собиравшийся у него на квартире, где они читали запрещенную литературу, изучали европейскую историю пролетарских движений, разрабатывали тактику борьбы рабочих за политические права и экономические интересы.

Чтобы поднять численность организации, привлечь к ней больше рабочих, он привлек к работе в своей организации супругов Карелиных, революционных организаторов. Эта пара пользовалась авторитетом среди рабочих, и, действительно, численность организации стала расти.

Случилось так, что именно священник Гапон, а не большевики стал инициатором первой русской революции 1905 года. Именно он предложил обратиться к царю с петицией, что привело к кровавому воскресенью ().

Когда началась реакция царского правительства на повсеместные волнения рабочих, Георгий Гапон эмигрировал за границу. В начале февраля 1905 года Гапон встретился . По воспоминаниям , Ленин был взволнован этой встречей. Ленин характеризовал Гапона как «человека, безусловно преданного революции, инициативного и умного, хотя, к сожалению, без выдержанного революционного миросозерцания».

Находясь в эмиграции в Англии, Гапон получил заказ на написание книги о своей жизни. К работе он привлек английского журналиста Дэвида Соткиса. Книга была написана довольно быстро, и приобрела большую популярность. Ее перевели на несколько европейских языков, в том числе и на русский.

Гапон не мог долго оставаться в эмиграции, ему там было скучно, душно. Осенью 1905 года он вернулся в Россию.

Организуя, сплачивая рабочих вокруг себя, создавая свою организацию, он, тем не менее, отдалился от революционных партий. Он разошелся с эсерами, социал-демократами. Горький призывал Гапона примкнуть к социал-демократам, но Гапон считал себя неким мессией, на которого возложена особая роль. Он мечтал стать мужицким царем, и не скрывал этого.

Смерть Георгия Гапона

28 марта 1906 года Гапон уехал из Петербурга и не вернулся. А 30 апреля его нашли повешенным на даче в Озерках. Расследование показало, что Гапона душили 3-4 человека, а дачу снимал эсер Петр Рутенберг. Найденного Гапона похоронили на Успенском кладбище в Петербурге.

Священник, организатор "Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт- Петербурга". В 1895 г. окончил Полтавскую семинарию. По инициативе Гапона была выработана петиция к царю и организовано шествие 9 января 1905 г., которое закончилось расстрелом рабочих. Гапон бежал с помощью эсеров за границу. После неудачной попытки создать новую рабочую организацию стал тайным агентом охранки , был разоблачен П.М. Рутенбергом . 28 марта 1906 г. в Озерках под Петербургом был осужден товарищеским судом эсеров, приговорен к смерти и повешен.

Источник - Википедия

Георгий Аполлонович Гапон (1870-1906) - русский священник, общественный и политический деятель, основатель и руководитель рабочей организации «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» , организатор массового шествия к царю Николаю II с целью вручения петиции о рабочих нуждах 9 (22) января 1905 года .

Георгий Аполлонович Гапон родился в 1870 году в с. Белики Кобелякского уезда Полтавской губернии в семье волостного писаря. Окончил Полтавское духовное училище, где его преподавателем был толстовец И. М. Трегубов. Затем окончил Полтавскую духовную семинарию . Работал земским статистиком, подрабатывал частными уроками. Женился на купеческой дочери, по совету жены решил стать священником. В 1894 году был рукоположен в дьяконы, а затем в священники полтавским епископом Иларионом (Юшеновым). Был назначен священником бесприходной церкви Всех святых при полтавском кладбище. В 1898 году, после смерти молодой жены, отправился поступать в Петербургскую духовную академию. По протекции обер-прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева и его заместителя В. К. Саблера поступил на 1-й курс академии. С 1899 года проповедовал в церкви Милующей Божьей Матери в Галерной Гавани, месте обитания питерских босяков. Проповеди Гапона собирали множество народа. Он приобрёл известность в придворных кругах и приглашался на торжественные богослужения вместе со св. Иоанном Кронштадтским . В 1900 году был назначен настоятелем сиротского приюта св. Ольги и законоучителем и священником приюта Синего Креста. Летом 1902 года из-за ссоры с попечительным советом приюта Синего Креста был лишён должности. Уехал в Полтаву , забрав с собой окончившую курс воспитанницу приюта А. К. Уздалёву, впоследствии ставшую его гражданской женой. Осенью был отчислен из Духовной академии, но в том же году восстановлен в ней по протекции митрополита Антония (Вадковского). В 1903 году окончил академию, написав дипломную работу на тему «Современное положение прихода в православных церквах, греческой и русской». Получил должность священника церкви св. Михаила Черниговского при Петербургской пересыльной тюрьме . В конце 1902 года познакомился с начальником особого отдела Департамента полиции С. В. Зубатовым . По предложению Зубатова принял участие в деятельности рабочей организации «Общество взаимопомощи рабочих механического производства г. С.-Петербурга». После отставки Зубатова, в августе 1903 года, выступил с инициативой создания новой организации - «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. С.-Петербурга» . Выработал новый устав организации, ограничивавший вмешательство в его дела Департамента полиции. В феврале 1904 года устав был утверждён министерством внутренних дел. Гапон был утверждён в должности руководителя «Собрания». Получал денежные субсидии от Департамента полиции на открытие новых отделов организации. К концу 1904 года отделов было уже 11, а численность организации составляла около 8000 человек. Возглавив «Собрание», Гапон сблизился с рабочими революционного образа мыслей. В марте 1904 года с группой рабочих принял так называемую «программу пяти», впоследствии легшую в основу петиции 9 января 1905 года. В ноябре 1904 года на встрече с представителями нелегальной организации «Союз освобождения» обещал побудить рабочих к выступлению с петицией. В декабре 1904 года вёл переговоры с администрацией Путиловского завода о восстановлении на работе 4 уволенных членов «Собрания». После отказа администрации инициировал забастовку на Путиловском заводе. 3 января 1905 года Путиловский завод забастовал, а в последующие дни к нему присоединились другие предприятия города. Всего в забастовке приняло участие 625 предприятий Петербурга со 125 000 рабочих. Листки со списком экономических требований за подписью Гапона распространялись по всем заводам и фабрикам Петербурга. Во главе народного движения 5 января, после безуспешных переговоров с администрацией Путиловского завода, Гапон принял решение о выступлении с петицией. В те же дни подготовил текст петиции, в основу которой была положена мартовская «программа пяти» . В написании петиции приняли участие представители либеральной интеллигенции и один социал-демократ. Главным требованием петиции было ограничение власти чиновников и введение народного представительства на основании всеобщего, прямого, тайного и равного голосования. Петиция содержала также требования свободы слова, печати, собраний, свободы совести в деле религии, ответственности министров перед народом, гарантий законности правления, 8-часового рабочего дня, амнистии политических заключённых, прекращения войны по воле народа и многого другого. Начиная с 6 января, петиция зачитывалась во всех отделах «Собрания». Выступая на митингах, Гапон призывал всех рабочих явиться в воскресенье, 9 января, на площадь Зимнего дворца для предъявления петиции императору Николаю II. В своих речах рисовал ужасы и бедствия народной жизни и указывал, как на единственный выход, на обращение к царю. Зачитывая петицию, требовал от рабочих поклясться, что они не отступят от предъявленных требований, даже если им будет угрожать смерть. Рабочие клялись не отступать и ставили подписи под петицией. В отделах царила атмосфера религиозной экзальтации: люди плакали, топали ногами, бились кулаками в стены и клялись явиться на площадь и умереть за правду. Популярность Гапона в эти дни возросла до небывалых размеров. Многие видели в нём пророка, посланного Богом для освобождения рабочего люда. Накануне 9 января Гапон встретился с представителями революционных партий и уговорил их примкнуть к шествию. Он требовал, чтобы они не выкидывали красных флагов и не совершали насилий до момента столкновения с войсками. В случае же столкновения им предоставлялась полная свобода действий. Утром 9 января колонны рабочих из всех районов Петербурга двинулись к Зимнему дворцу. Гапон возглавлял колонну, шедшую от Нарвского отдела. Перед выступлением он обратился к собравшимся со словами: «Если царь нас не примет, значит, у нас нет царя», - и двинулся к центру города. Рабочие шли с непокрытыми головами и пением религиозных молитв. Впереди несли иконы, хоругви и портреты императора. Встречавшиеся по пути полицейские снимали шапки и присоединялись к шествию. Возле Нарвских триумфальных ворот колонна была атакована отрядом кавалерии, но продолжала двигаться вперёд. Тогда после троекратного предупреждения по ней были произведены ружейные залпы. Передние ряды повалились на землю, задние обратились в бегство. Колонны, шедшие из других районов, также были рассеяны силой оружия. Гапон был уведён с площади эсером П. М. Рутенбергом и спрятан на квартире Максима Горького . Здесь он продиктовал воззвание, призывавшее к свержению самодержавия. В своём воззвании проповедовал крайние, террористические методы борьбы с самодержавным режимом. Вечером того же дня вместе с Горьким прибыл на собрание интеллигенции в Вольно-экономическом обществе, где выступил с речью, призвавшей собравшихся добыть оружие для рабочих. Несколько дней скрывался от полиции на конспиративных квартирах. В конце января с помощью эсеров нелегально перешёл русско-германскую границу и выехал в Швейцарию. За границей написал ещё несколько воззваний с призывом к вооружённому восстанию и письмо к царю с требованием отречься от престола. В марте 1905 года по решению Св. Синода был лишён сана священника и исключён из духовного звания.

Последний год жизни и смерть

За границей Гапон продолжил революционную деятельность. Сотрудничал со всеми революционными партиями, пытался организовать вооружённое восстание. Получал денежные суммы от финского революционера К. Циллиакуса , которого финансировал японский Генеральный штаб . В апреле 1905 года на японские деньги организовал в Женеве конференцию революционных партий, на которой пытался объединить их для вооружённого восстания. В августе 1905 года принял участие в транспортировке в Россию груза оружия на пароходе «Джон Графтон», который затонул в Финском заливе. В мае на короткое время вступил в партию эсеров, но был исключён из неё за чрезмерные амбиции. Летом 1905 года принялся за создание беспартийного «Российского рабочего союза», для чего возобновил связи с проживавшими в России рабочими. Отношения Гапона с партийными революционерами стремительно ухудшались. Его стали обвинять в авантюризме и демагогии, в попытке расколоть революционное движение. Одним из первых против него выступил Горький . После Высочайшего Манифеста 17 октября 1905 года Гапон нелегально вернулся в Россию с намерением восстановить закрытое после 9 января «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». Вступил в переговоры с представителями графа С. Ю. Витте. В ходе переговоров выразил раскаяние в своей революционной деятельности. Обещал открыто выступить против вооружённого восстания, если правительство согласиться открыть 11 отделов «Собрания». По итогам переговоров заключил соглашение с Витте , по которому Витте обязался открыть отделы, а Гапон вести агитацию против вооружённого восстания. В конце ноября по требованию Витте временно выехал за границу. Из заграницы написал воззвание, в котором призывал рабочих не поддаваться революционной пропаганде и избегать кровопролития. После вторичного возвращения в Россию в январе 1906 года продолжил переговоры об открытии отделов. Однако по решению министра внутренних дел П. Н. Дурново их решено было закрыть. Переговоры с Гапоном были возложены на вице-директора Департамента полиции П. И. Рачковского . Последний же стал склонять бывшего священника к оказанию полиции услуг агентурного характера, мотивируя это тем, что у правительства нет гарантий его лояльности.

28 марта 1906 года Гапон неожиданно исчез. В печати появились слухи о его убийстве. 30 апреля труп Гапона был обнаружен на пустующей даче в Озерках. По данным предварительного осмотра, Гапон был заманен на пустующую дачу, задушен бельевой верёвкой, а затем подвешен на крюк вешалки. В убийстве участвовало 3-4 человека. Возбуждённое следствие установило, что к убийству причастен член партии эсеров П. М. Рутенберг , бежавший за границу. В дальнейшем уголовное дело было приостановлено, и судебный процесс не состоялся. Материалы следственного дела не были обнародованы. В 1909 году инженер Рутенберг опубликовал заявление, в котором утверждал, что совершил убийство Гапона по поручению ЦК партии эсеров . Гапон был обвинён в сношениях с Департаментом полиции и предательстве революции. Инициатором и главным организатором убийства был глава боевой организации эсеров, секретный сотрудник Департамента полиции Е. Ф. Азеф . В принятии решения участвовали заместитель Азефа Б. В. Савинков и член ЦК партии В. М. Чернов . В качестве исполнителей выступили рабочие-эсеры. Обстоятельства этого убийства по сей день остаются невыясненными. Рабочие гапоновских организаций отрицали возможность предательства и высказывали убеждение, что за убийством стоит Департамент полиции. Гапон был похоронен 3 мая 1906 года на Успенском кладбище под Петербургом при большом стечении народа. На его могиле произносились горячие речи и звучали призывы к мести убийцам. На могиле был поставлен деревянный крест с надписью «Герой 9 января 1905 г. Георгий Гапон». Впоследствии на могиле был установлен металлический памятник. На нём было написано: «Спокойно спи, убит, обманутый коварными друзьями. Пройдут года, тебя народ поймёт, оценит, и будет слава вечная твоя».

По мнению современных историков, Гапон не был полицейским осведомителем. В архивах Департамента полиции не найдено свидетельств его агентурной деятельности. Гапон не числился в списках секретных агентов и не писал доносов, по его наводке не был арестован ни один человек. Несмотря на это, имя Гапона навсегда стало синонимом предателя и провокатора.
Однако, см. ниже "Дополнение"

Литература

Г. А. Гапон. История моей жизни - М.: «Книга», 1990. - 64 с. А. Е. Карелин. Девятое января и Гапон. Воспоминания // Красная летопись. - Л.: 1922. - № 1. И. И. Павлов. Из воспоминаний о «Рабочем Союзе» и священнике Гапоне // Минувшие годы. - СПб.: 1908. - № 3-4. Н. М. Варнашёв. От начала до конца с гапоновской организацией // Историко-революционный сборник. - Л.: 1924. - Т. 1. Л. Я. Гуревич. Народное движение в Петербурге 9-го января 1905 г. // Былое. - СПб.: 1906. - № 1. И. Н. Ксенофонтов. Георгий Гапон: вымысел и правда - М.: РОССПЭН, 1996. Б. А. Равдин. Репутация попа Гапона // Даугава. - Рига: 1991. - № 3-4.

Дополнение

После расстрела петербургских рабочих 9 января 1905 года инициатор шествия эмигрировал. Он жил в Женеве, в Швейцарии, какое-то время – даже на квартире Азефа в Париже. Между тем еще в феврале 1905 года за подписью директора департамента полиции Лопухина был разослан циркуляр № 1143; в нем говорилось: «Департамент полиции имеет честь просить надлежащие власти принять меры к розыску священника церкви Св. Михаила Черниговского при С.-Петербургской пересыльной тюрьме Георгия Аполлонова Гапона и в случае обнаружения названного лица подвергнуть его обыску, арестовать и препроводить в распоряжение начальника С.-Петербургского жандармского управления. Приметы: роста среднего, смуглый, тип цыганский, волосы остриг, бороду сбрил, жиденькие черные усики, нос горбинкой, слегка искривлен, бегающие глаза, на левой руке ниже последнего сустава с наружной стороны указательного пальца свежая пулевая рана, говорит с характерным малороссийским акцентом».
Чем больше шла на убыль революция в России, тем сильнее тяготился царь правительством. Точнее – возглавлявшим его Витте . Либеральная ширма накануне массовых репрессий, когда революционное движение пошло на спад, царю больше не требовалась. После неудавшегося покушения на Витте царь искал повод, чтобы сместить его с поста председателя Совета министров. В начале марта 1906 года активные члены «теневого кабинета» царя – бывший директор департамента полиции, а ныне помощник Трепова Гарин и доверенное лицо Николая II князь Мещерский (редактор черносотенного журнала «Гражданин») обсуждали этот вопрос. Сенатор Гарин высказал идею: для дискредитации Витте в глазах общественного мнения желательно установить его связь с небезызвестным Гапоном. Для этого было бы достаточно даже одной встречи и беседы Витте с Гапоном. А уж если бы удалось «доказать» факт оказания им материальной помощи Гапону, можно было бы с гарантией на успех пустить в оборот слух, что либерал Витте еще до назначения его председателем Совета министров поддерживал тайные связи с темными, анархистскими элементами, вместе с Гапоном организовал шествие рабочих к царю 9 января 1905 года с целью свержения монархии и установления республики в России и именно он непосредственный виновник того, что правительство было вынуждено расстрелять рабочих на подступах к Зимнему дворцу. - А что, идея неплоха, - задумчиво проговорил Мещерский. – Надо усилить антивиттовскую кампанию в печати. Через два дня Трепов приказал Рачковскому во что бы то ни стало разыскать Гапона. Тот установил, что Гапон находится в Париже, и дал указание заведующему заграничной агентурой департамента полиции Гартингу встретиться с Гапоном, а затем направить его нелегально в Петербург. Вскоре Гапон был в Петербурге. К председателю Совета министров графу Витте явился сотрудник Министерства внутренних дел, прикомандированный к его канцелярии, Мануйлов-Манусевич и стал просить принять Гапона. Впрочем, об этом подробно рассказал сам Витте. «Через несколько дней после того, как Мануйлов-Манусевич, - писал он, - был прикомандирован к канцелярии, он явился ко мне и от имени князя Мещерского просил меня принять Гапона, который ввиду того, что громадное большинство рабочих находится в руках анархистов-революционеров, искренне раскаивается в своем поступке, приведшем рабочих к расстрелу 9 января 1905 г., желает теперь спасти рабочих и, ввиду дарованной 17 октября конституции, помочь правительству успокоить смуту... Я ответил Мануйлову, что никаких сношений с Гапоном иметь не желаю и что если он в течение суток не покинет Петербург и не уедет за границу, то он будет арестован и судим за 9 января... На другой день ко мне явился Мануйлов и передал, что Гапон хочет уехать за границу, но не имеет денег; я дал Мануйлову 500 рублей, сказав, что я даю ему эти деньги с тем, чтобы он довез Гапона до Вержболова и убедился, что Гапон покинул Россию. Затем, дня через два, ко мне явился Мануйлов и доложил, что Гапон переехал в Вержболове границу и обещал, что он в Россию не возвратится. Может быть, тогда было бы правильнее его арестовать и судить, но ввиду того, что тогда все рабочие были в экстазе и Гапон пользовался еще между ними большой популярностью, я не хотел сейчас, после 17 октября и амнистии, усложнять положение вещей. Через некоторое время ко мне пришел князь Мещерский и убеждал меня разрешить Гапону вернуться в Петербург и принять его, говоря, что Гапон теперь принесет громадную пользу в борьбе с анархистами и революционерами... Я просил Мещерского оставить меня в покое и сказал, что Гапону не доверяю, никогда его не приму и ни в какие сношения с ним не вступлю. Затем в течение нескольких месяцев о Гапоне ни слова не слыхал. В марте месяце мне как-то Дурново сказал, что Гапон в Финляндии и хочет выдать всю боевую организацию центрального революционного комитета (партии эсеров) и что за это просит 100 тыс. рублей... что с ним ведет переговоры Рачковский... Затем я узнал, что Гапон убит в Финляндии».

На самом деле Гапон вернулся в Россию. По паспорту на имя П. Н. Рыбницкого он со своей любовницей, некой Александрой Уздалевой, жил на даче – в глухом переулке в Териоках, наезжал в Петербург, встречался с министром внутренних дел и шефом жандармов Дурново, вице-директором департамента полиции по политической части Рачковским, с начальником Петербургского охранного отделения полковником Герасимовым. На одной из конспиративных встреч с Дурново Гапон получил чистый паспортный бланк. Присутствовавший при этом Мануйлов-Манусевич собственноручно вписал в бланк фамилию Рыбницкого. Вместе с новым паспортом Гапон получил и особое задание: установить, готовится ли покушение на жизнь Николая II, графа Витте и Дурново, выявить фамилии новых членов Боевой эсеровской организации . На расходы Гапону выдали 30 тысяч рублей; он положил их в банк «Лионский кредит» на имя Рыбницкого. Будучи еще в Париже, Гапон в порыве какой-то явно патологической откровенности рассказал Азефу о своих контактах с Зубатовым и другими царскими жандармами. Тот немедленно сообщил об этом ЦК эсеровской партии, было принято постановление о суде и казни Гапона. Азеф добился, чтобы выполнение его поручили Рутенбергу, давно и хорошо знавшему Гапона. Именно Рутенберг увел Гапона 9 января 1905 года с площади перед Зимним дворцом и помог ему скрыться за границу. Рутенберг, красивый, мужественный, решительный, пользовался большой популярностью в эсеровских кругах. Тщеславный, похожий на Квазимодо, Азеф откровенно завидовал ему. А после того как обнаружил, что Рутенберг активно разыскивает источник утечки информации из ЦК партии и подозревает Азефа в тайных связях с царской полицией, решил заманить его в Россию под предлогом необходимости казни Гапона, а затем выдать его царской полиции. Азеф намеревался разом убить трех зайцев: избежать собственного разоблачения, убрать соперника, претендующего на лидерство в партии – Рутенберга, и заслужить благосклонность царской охранки. Осуществить замысел Азефу не удалось: Рутенберг, вопреки правилам, не поставил в известность руководителя Боевой организации эсеров ни о плане покушения на Гапона, ни о дате суда над ним. Обо всем случившемся Азеф узнал лишь после возвращения Рутенберга в Париж... Вернувшись в Петербург из своей недолгой эмиграции, Гапон сообщил Рачковскому, что в столице находится его друг – эсер Рутенберг, и получил задание склонить его к сотрудничеству с тайной полицией. 27 марта 1906 года Гапон встретился с Рутенбергом. Заговорил о том, что все на этом свете тлен и суета, однако... есть возможность заработать большие деньги через одного очень влиятельного чиновника в департаменте полиции: если ему кое в чем помочь, он озолотит. Рутенберг сделал вид, что заинтересовался предложением, сказал, что, пожалуй, согласится стать тайным агентом за 100 тысяч рублей, и попросил Гапона завтра же – для более подробного и обстоятельного разговора – приехать к нему на дачу. Эту дачу в местечке Озерки под Петербургом, на Ольгинской улице, в доме З/12, Рутенберг снял на имя вымышленного Ивана Ивановича Путилина еще накануне – 24 марта, и предназначалась она для суда над Гапоном. На следующий день, как договаривались, Гапон был в Озерках, на платформе его ожидал Рyrенберг. Окончательно убедившись в предательстве Гапона, он пригласил на дачу четырех рабочих-гапоновцев. Вера их в святого отца была еще так велика, что каждый носил при себе как реликвию прядь волос Гапона (перед отъездом за границу после 9 января, в целях конспирации, Гапон был острижен. Приверженцы его разобрали стриженые волосы «на память»). Рабочих Рутенберг разместил так, чтобы они слышали предстоящую беседу с Гапоном; он же заранее заготовил намыленную веревку – для казни. Ничего не подозревавший Гапон, как только вошел на дачу, начал вновь уговаривать Рутенберга стать агентом Рачковского. Все это слушали рабочие, они находились в соседней комнате, дверь в нее была заранее заперта изнутри на тот случай, если бы Гапон вдруг вздумал осмотреть помещение. Вот как об этом разговоре Гапона с Рутенбергом вспоминал позже один из этих рабочих:

Вся черносотенная печать начала бешеную травлю Витте , обвиняя его в измене родине и престолу. Начались открытые выступления черносотенцев против Манифеста 17 октября 1905 года. На своих сборищах они кричали: «Долой подлую конституцию! Смерть графу Витте!» 14 апреля 1906 года Витте подал в отставку. В письме к царю он писал: «Я чувствую себя от всеобщей травли разбитым и настолько нервным, что я не буду в состоянии сохранять то хладнокровие, которое потребно в положении председателя Совета министров, в особенности при новых условиях... В течение шести месяцев я был предметом травли всего кричащего и пишущего в русском обществе и подвергался систематическим нападкам имеющих доступ к Вашему императорскому величеству крайних элементов». 16 апреля 1906 года отставка Витте царем была принята. На этот раз провокация царской тайной полиции увенчалась успехом. См. Гапон глазами Савинкова

ГАПОН, ГЕОРГИЙ АПОЛЛОНОВИЧ (1870–1906) – священник, инициатор создания легальной рабочей организации в Петербурге.

Родился 5 февраля 1870 в с. Беляки Полтавской губ. в семье волостного писаря, зажиточного крестьянина из малороссийских казаков. После окончания сельской школы продолжил обучение в духовной семинарии в Полтаве. После ее окончания в 1893 работал земским статистиком, давал частные уроки в богатых семействах. В 1894 женился на дочери купца; имел двух детей. В 1898 после смерти жены, исполняя ее просьбу, избрал духовную карьеру. Уехал в Петербург, по рекомендации полтавского епископа Иллариона поступил в С.-Петербургскую духовную академию.

В 1902, как требовал статус учащегося духовной академии, стал пастырем в церкви Скорбящей Божьей Матери в Гавани – рабочем районе Петербурга. Приобрел популярность проповедями в духе христианского социализма. Далекий от политики, призывал рабочих в «трудовую организацию» добиваться улучшения жизни в соответствии с воззрениями, выраженными в Новом завете. Обладал природным ораторским дарованием. С неподдельным сочувствием говорил о жизни обездоленных людей, излагал созвучные им мысли. Писал позднее в воспоминаниях История моей жизни , что – благодаря вере в него людей – увлекался сам и строил планы «сплотить массу рабочих и научить ее отстаивать свои интересы на разумных, нравственных началах».

Проповеди Гапона привлекли внимание начальника Особого отдела департамента полиции, «отца полицейского социализма» С.В.Зубатова. Весной 1903 он предложил Гапону вступить в одно из организованных охранкой «Обществ взаимного вспомоществования рабочих механического производства». После отставки С.В.Зубатова министр внутренних дел В.С.Плеве, желая сохранить идею «полицейского социализма», сделал ставку на Г.Гапона.

Завершивший к тому времени образование в духовной академии и ставший летом 1903 священником Пересыльной тюрьмы, Гапон получил средства от МВД на создание лояльной правительству организации – «Собрания фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», устав которой был утвержден 15 февраля 1904. На средства полиции, связь с которой тщательно маскировалась, были оборудованы первые чайные-клубы, ставшие центрами районных отделов «Собрания». Гапон стремился придать деятельности организации культурно-просветительский характер. Устройством библиотек с соответствующим подбором литературы, организацией лекций и бесед он пытался обработать рабочих в духе преданности царю и православной церкви, настроить их против «ниспровергателей». Используя политическую отсталость рабочих, их тягу к объединению, к знаниям, он добился определенного успеха: к 1905 в Петербурге было 11 отделов «Собрания», привлекших более 10 тыс. фабрично-заводских рабочих. В «собраниях» проводились добровольные сборы на бедных, создавались кассы взаимопомощи, собирались ходатайства по просьбам рабочих, им читались лекции. В распоряжении членов «собраний» имелись газеты, книги, в чайных при отделах – дешевые обеды. Легальные гапоновские организации способствовали объединению и политичекому пробуждению рабочих.

«Второго Зубатова» из Гапона не вышло. Но Охранному отделению департамента полиции было важно, что Гапон умел привлекать слушателей, и его проповеди служили «противовесом» революционной пропаганде среди рабочих. Формируя свою организацию, Гапону пришлось вести двойную игру, которая становилась все сложнее по мере политизации «Собраний», которой он сам противился. Используя связи с властными структурами для расширения деятельности «Собраний», получая помещения для организации новых отделов, Гапон все время пытался освободиться от опеки и наблюдения «сверху».

В обстановке широко обсуждаемой кампании политических банкетов, организованной оппозиционно настроенной буржуазией, Гапон выработал осенью 1904 текст петиции к царю. Она содержала жалобу на тяжелые условия жизни рабочих и на бездействующее в этом вопросе правительство. Текст петиции был обсужден на многолюдных собраниях рабочих в гапоновских организациях. В него были включены не только экономические, но и политические требования: предоставление 8-часового рабочего дня и демократических свобод.

Когда в начале января 1905 в Петербурге вспыхнула всеобщая стачка, отделы гапоновских «собраний» стали центрами движения. В частности, поводом для стачки на Путиловском заводе оказалось увольнение четырех рабочих – членов гапоновских «Собраний». Так родилась идея подать царю составленную и обсужденную петицию, собравшись на мирное шествие к Зимнему дворцу в Петербурге в воскресенье 9 января. Встреча царя с рабочими не состоялась; мирная манифестация закончились «кровавым воскресеньем» – расстрелами на улицах города, послужившими началом первой русской революции.

Поняв накануне 9 января, что поход рабочих к царю может закончиться трагедией, Гапон предпринял неудачные попытки ее предотвратить (добивался получения аудиенции у власть придержавших, написал письмо императору). Возглавив одну из девяти колонн манифестующих, он попал под пули и чудом уцелел.

После «кровавого воскресенья» «священник-социалист», как именовал его кн. Святополк-Мирский, эмигрировал. Член РСДРП, встретивший его вскоре после январских событий в Женеве, писал, что Гапон «произвел впечатление человека с темпераментом, хитрого, себе на уме и абсолютно невежественного, темного». Он пробовал примкнуть и к РСДРП, и к другим партиям, Оказавшись неспособным разобраться в нюансах программ, примкнул к эсерам-боевикам. Они сделали ставку на его популярность, на восстановление его организации в России, превратив ее в боевую и вооруженную, помогли с подготовкой и публикацией в Лондоне автобиографии Гапона (The storу of my life , 1906).

Беспринципность, противоречивость и непоследовательность действий Гапона, двуличие, близость к властям вызывали разные отзывы о нем у современников. После 9 января 1905, когда начались поиски причины кровавой драмы и ее виновников, Гапона стали именовать «шпионом», «агентом полиции», подставившим рабочих под царские пули. Но агентом полиции Гапон не был: по закону священники не могли становиться осведомителями. Ни одного тайного доноса Гапона в охранное отделение не обнаружено. В списках «агентов охранки» не числился. Слухи о том, что Гапон – «провокатор» разрастались после его возвращения в Россию в августе 1905 и особенно – после публикации в декабре статьи в газете «Русь», которая и назвала его «агентом полиции».

В последние месяцы 1905 и в начале 1906 он жил в Финляндии. Намеревался возродить свою организацию, но оказался игрушкой в руках эсеров-боевиков и охранки, с коими не переставал лукавить. Остается не выясненным, было ли желание у Гапона после возвращения из эмиграции расстричься и стать агентом охранки. Известно, что именно Гапон заподозрил Азефа в двурушничестве, задумал его разоблачить и тем подписал себе смертный приговор.

28 марта 1906 в результате самосуда группы эсеров-боевиков Гапон был казнен в Озерках (под Петербургом). Его похороны состоялись на Успенском городском кладбище (по Финляндской ж.д.), в них участвовало около 300 рабочих. На могиле был поставлен крест с надписью «Герой 9 января 1905 года Георгий Гапон». В настоящий момент место захоронения не известно (уничтожены следы могилы).

Ирина Пушкарева

Для нас эти суровые уроки важны как для понимания духовных истоков смуты, так и для поиска ее преодоления. "Кровавое воскресенье" 9/22 января 1905г. утвердило деморализующий миф о расколе между Царем и народом -тот миф, который на протяжении десятилетий перед революцией насаждался оппозиционными партиями и различными тайными обществами. Информационная война приобрела жуткие формы трагического конфликта, приведшего не только к кровопролитию 9 января, но и в более долгосрочной перспективе - к падению самодержавной власти в России. Триединство: Православие, самодержавие и народность оказалось разбитым, а затем со всеми расправились поодиночке. Но вначале из под монархии выбивалась опора - народное доверие.

В обстановке тяжелой войны с Японией подрыв веры в Царя, дискредитация идеи царелюбия создавали угрозу самому существованию государства. Поэтому следует говорить о "Кровавом воскресении" не как о "конце мифа о царе-батюшке, от которого не может исходить зло", а как о начале спланированного заранее уничтожения России и русского народа. Гибель мифологемы, даже укорененной в национальном характере, не привела бы к столь глобальным политическим последствиям, которые происходили в Российской империи в период 1905-1917 гг. Искусственно создавался повод для "народной мести" Государю.

Более чем стотысячная манифестация, в которой участвовали рабочие, их жены, дети, престарелые родители, была организована находившимся под покровительством полиции "Собранием русских фабричных рабочих г. С.-Петербурга", созданным в феврале 1904 г. Возглавлял эту организацию хитрый, изворотливый и по-своему талантливый 34-летний священник Георгий Гапон , который пытался угодить одновременно и царским властям, и рабочим, но больше всего-собственному тщеславию. По сути своей это был азартный политический игрок , образ которого совершенно не укладывается в наши привычные представления о церковнослужителях, полицейских провокаторах и тем более о революционерах . (Гапон Георгий Апполонович родился 140 лет назад в Полтавской губернии в черте оседлости в зажиточной еврейской семье, закончил православную семинарию, куда доступ евреев никогда не был ограничен).

Жизнь и смерть попа Гапона, посеявшего бурю

В Санкт-Петербурге вспоминают первого русского революционера, который 100 лет назад тоже хотел сделать, как лучше, но и у него вышло - как всегда

Ровно 140 лет назад родился Георгий Гапон , и по этому поводу в Музее политической истории России при полном аншлаге была открыта выставка с многозначительным названием «Посеявший бурю». Эпиграфом к жизни этого человека могли бы стать знаменитые слова современного политика: хотел как лучше…

Это как раз те благие пожелания, которыми вымощена дорога в ад. Авторы вернисажа, на котором представлено 100 экспонатов, не ставили целью детально иллюстрировать биографию Гапона. Здесь внимание сосредоточено лишь на ключевых моментах его недолгой, трагически закончившейся жизни. Уже в 1906 году рабочие, за которых он так радел, его и задушили. Об этом рассказывает впервые экспонируемый следственный фотоальбом.

На фоне мрачной гибели Гапона на заброшенной даче в Озерках диссонансом выглядят фотографии похорон, на которые собрались несколько сотен его поклонников — проводить своего духовного вождя в последний путь.

Гапон сыграл ключевую роль в событиях, которые положили начало эпохе революционных потрясений начала 20 века. И до сих пор эта роль вызывает вопросы. Вроде бы он искренно хотел помочь рабочим, но те погибали от одного лишь знакомства с ним — и не только в «кровавое воскресенье» 9 января. На выставке представлены уникальные материалы о рабочем, который застрелился на глазах у Гапона после того, как вождь потребовал убить другого рабочего...

О событиях 9 января 1905 года рассказывают не только листовки, документы и фотографии, но и такие уникальные экспонаты, как подлинник письма Гапона к Николаю II и обращение священника к рабочим и солдатам, составленное вечером 9 января.

Георгий Аполлонович Гапон, - рассказывает автор выставки историк Алексей Кулегин , - в течение нескольких месяцев 1905 года являлся самой популярной личностью в России, а, находясь в эмиграции, даже претендовал на роль лидера всего революционного движения. Деятельность священника петербургской пересыльной тюрьмы, организовавшего первую легальную массовую рабочую организацию в России и шествие рабочих к Зимнему дворцу, по-разному оценивали и современники, и позднейшие исследователи. Например, существует мнение, что манифестация 9 января была грандиозной провокацией.

«СП»: - Кем он все-таки был на самом деле - искренним народным вождем, «революционером в рясе» или провокатором на службе царского правительства и полиции? Гапоновское собрание фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга было создана в 1904 году. Вы показываете фотографии, где Гапон стоит рядом с градоначальником. То есть, это была проправительственная организация?

Это была первая в России легальная массовая рабочая организация. Идеи создания таких организаций, которые были бы подконтрольны властям, восходили к начальнику Московского охранного отделения полковнику Сергею Зубатову, и позже были названы полицейским социализмом. Они были призваны «канализировать» рабочее движение, направить его не против правительства, а в поддержку ему. Зубатовские идеи подвергались критике и справа, и слева. Но и те, и другие предупреждали, что подобные организации быстро выходят из-под контроля, и в них начинают доминировать революционные силы. Так и вышло. В конце концов шествие, которое организовал Гапон и которое несло петицию царю Николаю Второму, было расстреляно у Нарвских ворот…

«СП»: - У Нарвских ворот? А разве они не были остановлены на подступах к Зимнему, как о том писали все советские учебники?

До Зимнего они тоже дошли, но это был последний эпизод. Их расстреливали и разгоняли во многих местах Питера - недалеко от Троицкого моста, у Нарвских ворот, на Васильевском острове... Мы выставили на стенде рубашку рабочего Васильева, который погиб во время манифестации. Ее очень давно передала в музей жена Васильева. Это был не простой рабочий, а официальный лидер организации, поскольку сам Гапон, как священник, не мог занимать должность председателя и считался духовным лидером. В письме царю Гапон от лица рабочих пишет: «Твои министры тебе всей правды не говорят, мы идем к тебе, народ полон решимости прийти к тебе на Дворцовую площадь, мы просим императора выйти к рабочим, гарантируем тебе безопасность…»

После 9 января Гапон стал ярым революционером и писал уже другие воззвания - взрывать дворцы, убивать солдат, чиновников, царя и его окружение.

Да, после возвращения из-за границы, он резко поменялся - пытался наладить контакт с властями, писал покаянные письма, давал интервью различным газетам... Рабочие обсуждали его поведение и не знали, как реагировать. На выставке представлена книжка «Правда о Гапоне», которую написал рабочий Николай Петров. Это был один из самых близких к Гапону людей, руководитель одной из рабочих организаций. Вскоре стало известно, что Гапон втайне от рабочих получил 30 тысяч рублей от Столыпина, и Петров опубликовал статью под заголовком «Долой маску и неизвестность». После публикации события стали развиваться стремительно. Гапон решил устранить Петрова и даже дал исполнителю, рабочему Черемухину, револьвер. Но Черемухин, будучи молодым человеком с неустойчивой психикой, прямо на заседании центрального комитета гапоновской организации покончил с собой из того же револьвера. К тому времени Гапон уже впутался в новую авантюру с департаментом полиции и стал агитировать своего недавнего благодетеля Петра Моисеевича Рутенберга вступить в контакт с охранным отделением, обещал 25 тысяч рублей за то, чтобы тот выдал охранке руководство партии эсеров. Рутенберг сообщил об этом в ЦК партии эсеров, в частности одному из лидеров - Азефу. Было принято решение устранить Гапона. Рутенберг заманил его на одну из дач в Озерках, туда же пригласил группу рабочих, которых спрятал в соседней комнате. Рутенберг завел с Гапоном разговор о том, сколько можно выручить за выдачу эсеров полиции. Когда он счел, что рабочие услышали достаточно, он выпустил их из укрытия. Те накинулись на Гапона и повесили его, как предателя… Но все это мы знаем со слов Рутенберга!

«СП»: - И нет других свидетельств?

Увы, достоверные обстоятельства гибели Гапона неизвестны. Мы не знаем, кто именно там действовал, кроме Рутенберга, и остается принимать на веру его версию… Бесспорно одно: Азеф стремился как можно скорее избавиться от такого опасного соперника как Гапон, поскольку сам был полицейским провокатором, а Гапон мог раскрыть двойную игру Азефа.

«СП»: - Алексей Михайлович, вы впервые обнародуете материалы о похоронах Гапона. Почему его похоронили только в мае 1906-го, хотя убили 26 марта?

Тело нашли не сразу. До 30 апреля было неизвестно, где он? Департамент полиции разыскивал Гапона, чтобы задержать его, а он уже был мертв. На похороны собралось немало людей. Сохранился полицейский альбом, который вели следователи, когда расследовали убийство Гапона. Но нас интересовал не столько сам Гапон, сколько его роль в таком важнейшем и переломном событии русской истории, как 9 января - начало революции. Кстати, в 2010 году совпадают круглые даты рождения Гапона - 140 лет и начала первой русской революции - 105 лет.

«СП»: - Письмо, которое Гапон писал Николаю Второму, дошло до императора?

Неизвестно. Вроде бы он послал с этим письмом в Царское Село рабочего, которого, разумеется, не допустили до царя. Источники с разной степенью достоверности утверждают, что рабочий настойчиво требовал, чтобы его принял лично Николай Второй. Неизвестно, куда потом письмо делось? Но сохранилась авторская копия письма (см. фото).

Его роль сложная: народный вождь, революционер, и в то же время - провокатор, авантюрист… В нем всего понемногу. Если почитать воспоминания рабочих, то они все были в восторге от него. Многие были уверены, что если уж Гапон начал революцию, то ему суждено ее возглавить, но не все было столь однозначно в этой истории - очень много загадочного.

«СП»: - Удивительно все же, что до сих пор в ней не прояснено самое главное: Гапона - взращенного царской охранкой харизматика, подвели особенности его личности?

Не только. Те события, которые произошли после 9 января, были гораздо выше и мощнее уровня личности Гапона. Он еще пытался изображать себя вождем и руководителем рабочего движения, но уже был Наполеоном без армии. Массы за ним не пошли. К осени пятого года революционные события захватили Россию не только в Петербурге, но и в Москве. Уже Ленин вернулся из эмиграции. В 1906 году фигура Гапона померкла. И его это не устраивало, поскольку он не хотел быть пешкой в чужой игре. Ему не хватало драйва, адреналина…

«СП»: - При всем этом он был рукоположенным священником, который призывал убить то одного, то другого?

Он был священник церкви Михаила Черниговского Санкт-Петербургской пересыльной тюрьмы. Но сразу после «кровавого воскресенья», 20 января 1905 года, Синод лишил его сана.

«СП»: - Гапон виновен в гибели очень многих людей и даже одного из великих князей?

Это Сергей Александрович, московский губернатор, который к событиям 9 января вообще не имел отношения. Его убил террорист Иван Каляев, якобы в отместку за события «кровавого воскресенья».

Непосредственный приказ стрелять отдал князь Васильчиков, который был наделен такими полномочиями. Но он исполнял приказ другого великого князя - Владимира Александровича, который командовал войсками петербургского военного округа. Но не всякий приказ пишется на бумаге и речь не шла о том, чтобы именно расстрелять демонстрантов. Было сказано: не допустить к Зимнему дворцу. А что такое не допустить? Были вызваны войска, им розданы боевые патроны… Это была не полиция, которая могла разогнать толпу нагайками, у солдат не было водометов и слезоточивого газа... Кстати, сами рабочие, которые шли с петицией, предполагали, что могут случиться столкновения с полицией. Они и предположить не могли, что по ним откроют ружейный огонь, поскольку были абсолютно безоружными.

«СП»: - А великий князь Владимир Александрович как-то ответил за эту неоправданную жестокость?

Нет. Уголовное дело было заведено против участников манифестации. До того в российской истории ничего подобного не происходило - сто тысяч человек мирно идут по городу, а их расстреливают… Хотя по сравнению с теми трагедиями, которые постигли нашу страну уже в ближайшие годы, эту можно не считать за большую катастрофу. Убили 130 человек и столько же ранили. Вскоре миллионы погибших россиян станут «статистикой».

«СП»: - Почему царь пошел на это?

Я думаю, что он был просто не готов. Вся система российской власти в начале 20 века была очень архаичной. Николай Второй всячески пытался сохранить эту систему и не думал о переменах, которые назрели. «Кровавое воскресенье» все же вынудило императора пойти на конституционные перемены, и он подписал манифест от 17 октября. Но так до конца жизни и не смог простить Витте, что тот вырвал у него эти уступки. Хотя, благодаря именно им, еще на 12 лет была спасена российская монархия.

Он вообще тогда об этом не думал. Николай занял самую плохую позицию: он просто взял и уехал в Царское Село. А на следующий день писал в дневнике: «Ужасный день, в Петербурге много убитых и раненых…» Царь мог поручить министру внутренних дел выйти к манифестации или тому же Сергею Витте - председателю кабинета министров. В конце концов, он сам мог выйти к демонстрантам и сказать: «Дети мои! Я с вами!» Возможно, тогда вся русская история пошла бы по другому пути.

Санкт-Петребург

Ровно 140 лет назад родился Георгий Гапон , и по этому поводу в Музее политической истории России при полном аншлаге была открыта выставка с многозначительным названием «Посеявший бурю». Эпиграфом к жизни этого человека могли бы стать знаменитые слова современного политика: хотел как лучше…

Это как раз те благие пожелания, которыми вымощена дорога в ад. Авторы вернисажа, на котором представлено 100 экспонатов, не ставили целью детально иллюстрировать биографию Гапона. Здесь внимание сосредоточено лишь на ключевых моментах его недолгой, трагически закончившейся жизни. Уже в 1906 году рабочие, за которых он так радел, его и задушили. Об этом рассказывает впервые экспонируемый следственный фотоальбом.

На фоне мрачной гибели Гапона на заброшенной даче в Озерках диссонансом выглядят фотографии похорон, на которые собрались несколько сотен его поклонников — проводить своего духовного вождя в последний путь.

Гапон сыграл ключевую роль в событиях, которые положили начало эпохе революционных потрясений начала 20 века. И до сих пор эта роль вызывает вопросы. Вроде бы он искренно хотел помочь рабочим, но те погибали от одного лишь знакомства с ним — и не только в «кровавое воскресенье» 9 января. На выставке представлены уникальные материалы о рабочем, который застрелился на глазах у Гапона после того, как вождь потребовал убить другого рабочего…

О событиях 9 января 1905 года рассказывают не только листовки, документы и фотографии, но и такие уникальные экспонаты, как подлинник письма Гапона к Николаю II и обращение священника к рабочим и солдатам, составленное вечером 9 января.

— Георгий Аполлонович Гапон, — рассказывает автор выставки историк Алексей Кулегин , — в течение нескольких месяцев 1905 года являлся самой популярной личностью в России, а, находясь в эмиграции, даже претендовал на роль лидера всего революционного движения. Деятельность священника петербургской пересыльной тюрьмы, организовавшего первую легальную массовую рабочую организацию в России и шествие рабочих к Зимнему дворцу, по-разному оценивали и современники, и позднейшие исследователи. Например, существует мнение, что манифестация 9 января была грандиозной провокацией.

«СП»: — Кем он все-таки был на самом деле — искренним народным вождем, «революционером в рясе» или провокатором на службе царского правительства и полиции? Гапоновское собрание фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга было создана в 1904 году. Вы показываете фотографии, где Гапон стоит рядом с градоначальником. То есть, это была проправительственная организация?

— Это была первая в России легальная массовая рабочая организация. Идеи создания таких организаций, которые были бы подконтрольны властям, восходили к начальнику Московского охранного отделения полковнику Сергею Зубатову, и позже были названы полицейским социализмом. Они были призваны «канализировать» рабочее движение, направить его не против правительства, а в поддержку ему. Зубатовские идеи подвергались критике и справа, и слева. Но и те, и другие предупреждали, что подобные организации быстро выходят из-под контроля, и в них начинают доминировать революционные силы. Так и вышло. В конце концов шествие, которое организовал Гапон и которое несло петицию царю Николаю Второму, было расстреляно у Нарвских ворот…

«СП»: — У Нарвских ворот? А разве они не были остановлены на подступах к Зимнему, как о том писали все советские учебники?

— До Зимнего они тоже дошли, но это был последний эпизод. Их расстреливали и разгоняли во многих местах Питера — недалеко от Троицкого моста, у Нарвских ворот, на Васильевском острове… Мы выставили на стенде рубашку рабочего Васильева, который погиб во время манифестации. Ее очень давно передала в музей жена Васильева. Это был не простой рабочий, а официальный лидер организации, поскольку сам Гапон, как священник, не мог занимать должность председателя и считался духовным лидером. В письме царю Гапон от лица рабочих пишет: «Твои министры тебе всей правды не говорят, мы идем к тебе, народ полон решимости прийти к тебе на Дворцовую площадь, мы просим императора выйти к рабочим, гарантируем тебе безопасность…»

После 9 января Гапон стал ярым революционером и писал уже другие воззвания — взрывать дворцы, убивать солдат, чиновников, царя и его окружение.

«СП»: — Гапон вынужден вскоре покинуть Россию, но почему-то после эмиграции разочаровался в революционном движении?

— Да, после возвращения из-за границы, он резко поменялся — пытался наладить контакт с властями, писал покаянные письма, давал интервью различным газетам… Рабочие обсуждали его поведение и не знали, как реагировать. На выставке представлена книжка «Правда о Гапоне», которую написал рабочий Николай Петров. Это был один из самых близких к Гапону людей, руководитель одной из рабочих организаций. Вскоре стало известно, что Гапон втайне от рабочих получил 30 тысяч рублей от Столыпина, и Петров опубликовал статью под заголовком «Долой маску и неизвестность». После публикации события стали развиваться стремительно. Гапон решил устранить Петрова и даже дал исполнителю, рабочему Черемухину, револьвер. Но Черемухин, будучи молодым человеком с неустойчивой психикой, прямо на заседании центрального комитета гапоновской организации покончил с собой из того же револьвера. К тому времени Гапон уже впутался в новую авантюру с департаментом полиции и стал агитировать своего недавнего благодетеля Петра Моисеевича Рутенберга вступить в контакт с охранным отделением, обещал 25 тысяч рублей за то, чтобы тот выдал охранке руководство партии эсеров. Рутенберг сообщил об этом в ЦК партии эсеров, в частности одному из лидеров — Азефу. Было принято решение устранить Гапона. Рутенберг заманил его на одну из дач в Озерках, туда же пригласил группу рабочих, которых спрятал в соседней комнате. Рутенберг завел с Гапоном разговор о том, сколько можно выручить за выдачу эсеров полиции. Когда он счел, что рабочие услышали достаточно, он выпустил их из укрытия. Те накинулись на Гапона и повесили его, как предателя… Но все это мы знаем со слов Рутенберга!

«СП»: — И нет других свидетельств?

— Увы, достоверные обстоятельства гибели Гапона неизвестны. Мы не знаем, кто именно там действовал, кроме Рутенберга, и остается принимать на веру его версию… Бесспорно одно: Азеф стремился как можно скорее избавиться от такого опасного соперника как Гапон, поскольку сам был полицейским провокатором, а Гапон мог раскрыть двойную игру Азефа.

«СП»: — Алексей Михайлович, вы впервые обнародуете материалы о похоронах Гапона. Почему его похоронили только в мае 1906-го, хотя убили 26 марта?

— Тело нашли не сразу. До 30 апреля было неизвестно, где он? Департамент полиции разыскивал Гапона, чтобы задержать его, а он уже был мертв. На похороны собралось немало людей. Сохранился полицейский альбом, который вели следователи, когда расследовали убийство Гапона. Но нас интересовал не столько сам Гапон, сколько его роль в таком важнейшем и переломном событии русской истории, как 9 января — начало революции. Кстати, в 2010 году совпадают круглые даты рождения Гапона — 140 лет и начала первой русской революции — 105 лет.

«СП»: — Письмо, которое Гапон писал Николаю Второму, дошло до императора?

— Неизвестно. Вроде бы он послал с этим письмом в Царское Село рабочего, которого, разумеется, не допустили до царя. Источники с разной степенью достоверности утверждают, что рабочий настойчиво требовал, чтобы его принял лично Николай Второй. Неизвестно, куда потом письмо делось? Но сохранилась авторская копия письма (см. фото).

«СП»: — Вы для себя, как историк, уже сформулировали роль Гапона в первой русской революции?

— Его роль сложная: народный вождь, революционер, и в то же время — провокатор, авантюрист… В нем всего понемногу. Если почитать воспоминания рабочих, то они все были в восторге от него. Многие были уверены, что если уж Гапон начал революцию, то ему суждено ее возглавить, но не все было столь однозначно в этой истории — очень много загадочного.

«СП»: — Удивительно все же, что до сих пор в ней не прояснено самое главное: Гапона — взращенного царской охранкой харизматика, подвели особенности его личности?

— Не только. Те события, которые произошли после 9 января, были гораздо выше и мощнее уровня личности Гапона. Он еще пытался изображать себя вождем и руководителем рабочего движения, но уже был Наполеоном без армии. Массы за ним не пошли. К осени пятого года революционные события захватили Россию не только в Петербурге, но и в Москве. Уже Ленин вернулся из эмиграции. В 1906 году фигура Гапона померкла. И его это не устраивало, поскольку он не хотел быть пешкой в чужой игре. Ему не хватало драйва, адреналина…

«СП»: — При всем этом он был рукоположенным священником, который призывал убить то одного, то другого?

— Он был священник церкви Михаила Черниговского Санкт-Петербургской пересыльной тюрьмы. Но сразу после «кровавого воскресенья», 20 января 1905 года, Синод лишил его сана.

«СП»: — Гапон виновен в гибели очень многих людей и даже одного из великих князей?

— Это Сергей Александрович, московский губернатор, который к событиям 9 января вообще не имел отношения. Его убил террорист Иван Каляев, якобы в отместку за события «кровавого воскресенья».

«СП»: — А кто все же отдал приказ стрелять в демонстрантов, которых вел к царю Гапон?

— Непосредственный приказ стрелять отдал князь Васильчиков, который был наделен такими полномочиями. Но он исполнял приказ другого великого князя — Владимира Александровича, который командовал войсками петербургского военного округа. Но не всякий приказ пишется на бумаге и речь не шла о том, чтобы именно расстрелять демонстрантов. Было сказано: не допустить к Зимнему дворцу. А что такое не допустить? Были вызваны войска, им розданы боевые патроны… Это была не полиция, которая могла разогнать толпу нагайками, у солдат не было водометов и слезоточивого газа… Кстати, сами рабочие, которые шли с петицией, предполагали, что могут случиться столкновения с полицией. Они и предположить не могли, что по ним откроют ружейный огонь, поскольку были абсолютно безоружными.

«СП»: — А великий князь Владимир Александрович как-то ответил за эту неоправданную жестокость?

— Нет. Уголовное дело было заведено против участников манифестации. До того в российской истории ничего подобного не происходило — сто тысяч человек мирно идут по городу, а их расстреливают… Хотя по сравнению с теми трагедиями, которые постигли нашу страну уже в ближайшие годы, эту можно не считать за большую катастрофу. Убили 130 человек и столько же ранили. Вскоре миллионы погибших россиян станут «статистикой».

"СП": — Почему царь пошел на это?

— Я думаю, что он был просто не готов. Вся система российской власти в начале 20 века была очень архаичной. Николай Второй всячески пытался сохранить эту систему и не думал о переменах, которые назрели. «Кровавое воскресенье» все же вынудило императора пойти на конституционные перемены, и он подписал манифест от 17 октября. Но так до конца жизни и не смог простить Витте, что тот вырвал у него эти уступки. Хотя, благодаря именно им, еще на 12 лет была спасена российская монархия.

— Он вообще тогда об этом не думал. Николай занял самую плохую позицию: он просто взял и уехал в Царское Село. А на следующий день писал в дневнике: «Ужасный день, в Петербурге много убитых и раненых…» Царь мог поручить министру внутренних дел выйти к манифестации или тому же Сергею Витте — председателю кабинета министров. В конце концов, он сам мог выйти к демонстрантам и сказать: «Дети мои! Я с вами!» Возможно, тогда вся русская история пошла бы по другому пути.

Санкт-Петребург

На снимках: документы выставки, посвященной Гапону.