Архимандрит кирилл павлов отошел. Почил о Господе архимандрит Кирилл (Павлов)
20 февраля 2017-го не стало одного из самых известных старцев нашего времени — на 98 году отошел к Богу архимандрит Кирилл Павлов. Он прошел войну — участвовал в обороне Сталинграда, 63 года провел в Троице-Сергиевой лавре и Патриаршей резиденции в Переделкине, 52 года был духовником лавры. К нему стекалось множество людей, его называли «всероссийским» духовником, у него исповедовалось три патриарха. О действительно великом старце нашего времени, его жизни и мыслях читайте далее.
В разрушенном Сталинграде он встретил Христа
Архимандрит Кирилл Павлов родился в 1919 году на Рязанщине в верующей семье. Мальчика назвали Иваном. В 12-летнем возрасте Иван, под влиянием неверующего окружения, отошел от Бога. Чтобы вернуться на путь веры, ему пришлось пережить войну.
До начала Великой Отечественной будущий старец окончил индустриальный техникум и работал технологом.
В 1939 году его призвали в армию, а через два года Иван Павлов стал участником войны. В качестве лейтенанта участвовал в обороне Сталинграда. Иногда Ивана Павлова отождествляют с Яковом Павловым — знаменитым участником Сталинградской битвы, на протяжении 58 дней оборонявшим «дом Павлова».
Но еще при жизни старец Кирилл Павлов опровергал свою причастность к обороне Дома Солдатской Славы. Пребывание в разрушенном Сталинграде дало ему нечто большее, чем возможность войти в историю героем.
В 1943 году среди развалин Иван Павлов находит Евангелие. И в этот миг буквально меняется вся его жизнь. Старец не сомневался, что в тот момент он встретился с Христом:
Я шел с Евангелием и не боялся. Никогда. Такое было воодушевление! Просто Господь был со мною рядом, и я ничего не боялся.
63 года монастырской жизни
После войны Кирилл Павлов окончил Московскую духовную семинарию, а затем и академию.
В 1954 году в Троице-Сергиевой лавре его постригли в монахи. Именно в этой обители он и прожил последующие 63 года. Сначала служил пономарем, далее казначеем, а в 1965 году стал духовником братии. Под его духовной опекой пребывали и три Патриарха — Алексий І, Пимен, Алексий ІІ.
Слава об удивительном старце быстро распространилась среди верующих и неверующих. Он давал краткие рекомендации, советовал почаще читать Евангелие и послания апостола Павла.
Архимандрит Кирилл был немногословен, консервативен, строг и аскетичен. Он с опаской относился к проявлениям экуменизма и последствиям глобализации.
В том числе — к ИНН. Старец призывал христиан быть бдительными, но в то же время не раскалывать паству:
Если нет мира, то делать ничего не надо, только вред будет. Сопротивляться введению ИНН нужно так, чтобы никаких раскольнических настроений не возникало среди паствы, а пастыри не должны осуждать друг друга и тем более архипастырей, чтобы не страдало единство Церкви. Тем, кто может, нужно добиваться от Правительства, от Думы, чтобы был принят закон, освобождающий православных от присвоения номеров.
Особое внимание Кирилл Павлов уделял общению с верующими. Ежедневно к нему приходили сотни людей. Каждый, кто видел его хоть раз в жизни, слышал его проповедь, с теплотой вспоминал старца. Архимандрит Кирилл общался с верующими не только при встрече, но и письменно. Он отправлял около пяти тысяч писем и поздравительных открыток в год. Писал аккуратно и разборчиво.
В начале 2000-х здоровье духовника значительно ухудшилось. Инсульт лишил его возможности ходить, а вскоре и общаться с внешним миром. Но духовная связь между старцем и верующими не прерывалась. Многие христиане чувствовали, что архимандрит Кирилл молится за страну и мир.
Прощание с Духовником
20 февраля 2017 года верующие потеряли еще одного настоящего старца, но в то же время обрели молитвенника на небе.
Проститься с архимандритом Кириллом пришли и приехали толпы людей. 23 февраля в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой лавры Патриарх Кирилл совершил чин отпевания. Разрешительную молитву прочитал митрополит Киевский Онуфрий.
О подвижничестве старца Кирилла рассказал Патриарх:
Иеромонах Аверкий (Белов), настоятель храма Казанской иконы Богородицы в селе Коктал в Казахстане
Я один раз был на исповеди у отца Кирилла в 1995 году. Меня тогда совсем недавно постригли в монашество и рукоположили во священники.
Очень мучил вопрос о подготовке людей к Таинству Крещения. На приходе, где я служил, люди каждую неделю крестились десятками. Но традиции их готовить к Крещению, проводить беседы тогда не было. Я видел, что многие взрослые крещающиеся не понимают, зачем пришли, но отказать в совершении Таинства или отложить его я не мог. Не смел нарушить десятилетиями сложившуюся практику.
Отец Кирилл посоветовал все же постараться готовить людей к Крещению и не бояться откладывать его совершение, если человек явно не готов. Говорил о необходимости полного троекратного погружения при Крещении, что в те годы многими игнорировалось. Потом он подарил мне житие блаженной Матроны и церковный календарь на следующий год. Батюшка был очень благостным, кротким, ласковым.
Я очень любил рассматривать потом его фото, в них есть нечто, делающее его похожим на древних подвижников.
Сохранились его фотопортреты со времен учебы и первых лет жизни в Лавре. Они тоже очень одухотворенные.
Рассказывали мне, что когда отец Кирилл уже лежал в полузабытьи, к нему приехали с поздравлениями около 20 его духовных чад. Они пели возле него, молились, но батюшка не открывал глаз. Когда все собрались уходить, старец поднял правую руку и, не открывая глаз, стал многократно всех осенять крестным знамением. Кто-то посчитал количество благословений, оно оказалось в точности равным количеству приходивших.
Одному иеромонаху, строившему храм, отец Кирилл молча подарил несколько луковок. Это было, возможно, ответом на его вопрос о количестве куполов храма, а может быть, и предсказанием о слезах.
Особенно меня волнует сейчас распространение слуха о том, что старец Кирилл предсказывал начало войны после своей смерти. От его духовных чад я о таком пророчестве не слышал. Может быть, кто-то подтвердит или опровергнет эту информацию.
Несомненно, мы запомнили высказывания отца Кирилла о проблеме ИНН и электронных паспортов. Печально, что в церковной среде есть два крайних ложных мнения по этому вопросу. Первое – опасности никакой нет, всё можно принимать, заговора против России не существует, глобализация – явление полезное. Второе – всё пропало, все предатели и в Церкви, и в правительстве, везде масоны, надо сжечь все документы и уйти жить в леса.
Почему-то мы забыли, что существует документ, принятый Архиерейским собором – . Думаю, что батюшка Кирилл согласился бы со многими положениями этого послания. И верю, что он молится о том, чтобы мы избежали и бунтарства, и наивной успокоенности в оценке сложных явлений современности.
На смерть архимандрита Кирилла (Павлова)
Ушел от нас архимандрит Кирилл.
Поосмотревшись, радостно обнимет
всех, кого вырастил, наставил, возлюбил,
кого теперь навеки не покинет.Окажет помощь чадам, чадам чад
в епископстве, в монашестве, в юродстве,
в политике, в учении внучат,
в спасении России, в чадородстве.Окончен с болью многолетний бой.
Враги отражены, как в Сталинграде,
его молитв таинственной стеной.
Душа усопшего готовится к награде.Воистину он Павлов – столько душ,
как и апостол, отобрал у ада.
Услышим мы и карканье кликуш,
что ждать беды по смерти его надо.Не верьте! Столько радости придет
на каждого, когда душа святого
пред Богом дерзновенье обретет.
Не бойтесь войн. В них покаянья много.
«Вы всю жизнь будете помнить эту встречу»
Виталий Кучерский, врач-уролог клиники «Мосмед» в Москве
В 1994 году мы с супругой потеряли дочь. Она внезапно умерла, ей был 21 год. Мы были в ужасном горе.
В то время я, еврей по национальности, искал путь спасения души и крестился. У меня был друг, иеродиакон Серафим, он является моим духовным братом. Он служил в храме сошествия Святого Духа на Лазаревском кладбище. Он проложил нам путь к вере: мы с моей женой Надеждой, которая тоже очень тяжело страдала, стали читать Евангелие, ходить в храм, причащаться.
Он-то и посоветовал нам с женой ехать в Переделкино к старцу Кириллу. Это было начало зимы, шел снег, и мы поехали. Было множество разных обстоятельств, которые мешали нам туда доехать: то поезд отменили, то опоздал, то снегопад. Мы еле добрались, хотя ехать-то всего ничего.
Мы приехали туда, был очень сильный снег. Было очень много людей, которые пришли за помощью духовной к отцу Кириллу, и были большие сомнения, что мы сможем к нему попасть. Но отец Серафим нам во всем помогал. Когда матушка вышла к народу и спросила, кто хочет убирать снег, мы с диаконом Серафимом пошли – убирали снег на территории храма.
Через некоторое время вышел архимандрит Кирилл, покормил птичек. Я подбежал к нему под благословение, хотя еще даже не знал, как и руки-то складывать. Он посмотрел на меня добрыми глазами, было видно, что это человек, исключительно много в жизни переживший и, в общем, нездоровый. Как на большинстве фотографий он есть – таким он и был.
Мы пошли через внутреннюю калитку к храму – он должен был там служить. Много народу бросилось к нему, но он позвал мою жену, и они поговорили о том, как она страдает. Было очень холодно, она продрогла и сильно плакала.
Потом, когда я ее спрашивал, что ей сказал отец Кирилл, она отвечала, что ничего особенного, просто погладил и сказал: «Ты очень страдаешь, но все это потихонечку пройдет». Просто проявил доброту, участие.
И когда мы возвращались в Москву, то думали: ну и что такого, ну увидели, ну подошли к нему, а Серафим нам сказал: «Вы всю жизнь будете это помнить».
И вот прошло с тех пор 33 года, но я с того времени всегда его помню.
Вторая встреча была через год. В 1995 году мы съездили в Израиль: это была туристическая поездка с посещением святых мест. У нас было время походить самостоятельно по Иерусалиму. Мы добрались до Горненского монастыря, где начинал свою жизнь Иоанн Креститель, где встречалась праведная Елисавета с Богородицей. Там мы пообщались с послушницами, и настоятель храма, когда узнал, что мы встречались с отцом Кириллом, передал для него коробку ладана.
Вернувшись оттуда – это было уже в следующем году – мы отправились передать отцу Кириллу этот ладан. И я опять не знал, как же я к нему попаду: толпы людей ждали встречи с ним.
Он вышел, всех пригласили в церковь, и он тогда прочел молитву «Символ веры» с выражением. Не так, как мы ее в храме поем обычно, а с выражением, как чтец, даже немного как поэт. И это было новое для меня прочтение, и я тогда понял, что молитвы можно читать по-разному. Он ничего особенного не делал, он показывал пример. Я же был тогда совсем еще необразованный в этом деле человек.
Потом нас вывели на улицу, и надо было дождаться своей очереди. Я понимал, что он может и не принять всех. И тогда я сказал послушнице, что из Иерусалима привез ладан и не буду отца Кирилла долго занимать, и попросил разрешения зайти и передать ему.
Она ему сказала, и он меня пригласил. Я вошел, он так же тепло меня встретил, благословил. Я передал подарок от насельников Горненского монастыря, он с удовольствием принял. А потом спрашивает:
– Ну, а ты что делаешь?
Я ответил:
– Ну, как, читаю… Евангелие читаю, Псалтирь начал читать, апостолов пытаюсь.
А он мне говорит:
– Ну, ты муж мудрый!
Это он меня запомнил. Подарил мне иконку, эта небольшая бумажная иконка и сейчас при мне хранится.
С тех пор мы с женой очень серьезно воцерковились, вели православный образ жизни, очень друг друга поддерживали. Я жену свою очень люблю. Но дело в том, что 1 апреля 2013 года ее не стало. Она умерла от рака крови. И с тех пор я остался совсем один. Но я хочу сказать, что для меня и моей жены архимандрит Кирилл был проводником ко Христу, к вере, к пониманию благодати. Также почил и наш друг отец Серафим. Но остались в памяти его слова о том, что мы будем помнить эту встречу всю жизнь – так оно и есть.
После исповеди я перестал терять сознание
Священник Андрей Рахновский, настоятель храма Ризоположения в Леонове
У меня есть в памяти лишь один небольшой эпизод, связанный с архимандритом Кириллом.
Когда я воцерковлялся в старших классах школы, мне было 16 лет, я начал ходить в церковь, но на каждой службе я падал в обморок. Я ходил в храм, мне было интересно, но ходил со страхом, потому что обязательно в какой-то момент у меня кружилась голова, и я терял сознание, было очень плохо.
Как-то я попал в Лавру к отцу Кириллу, очень долго ждал в очереди. Когда я к нему подошел, он очень торопился. Я успел назвать какие-то два греха, и он как-то строго мне сказал несколько слов, особенно по поводу того, что касалось отношений с родителями. Очень быстро, и даже как-то сердито.
Но после этой исповеди я перестал терять сознание на службе! Я не знаю, как это связано, но мне это на всю жизнь врезалось в память.
При этом строгость не воспринималась как что-то злое, что меня кто-то отвергает, я не нужен, но за этими словами стояло то, что рационально не объяснишь.
Иногда человек вежливо разговаривает, но ты чувствуешь, что ему не нужен. А тут строго поговорили и быстро, а чувствуешь какое-то изменение, причем и физическое – оно мгновенно произошло.
«Оставайся с нами, не надо уезжать из России»
Игумен Илия (Чураков), настоятель храма сорока Севастийских мучеников в Спасской слободе
Старца Кирилла я знаю с юности. Я обратился к нему за духовным руководством, когда учился в духовной семинарии. Большую роль в этом сыграло то, что мой покойный дед, настоятель храма преподобного Пимена Великого, протоиерей Борис Писарев был хорошо знаком с отцом Кириллом – какое-то время они вместе учились.
Мой дед закончил учебу в семинарии в 1948 году, когда она еще находилась в Новодевичьем монастыре, и с 1958 по 1975 год был во главе прихода храма прп. Пимена Великого. После моего деда настоятелем храма стал протоиерей Димитрий Акинфиев. Отец Дмитрий был однокурсником архимандрита Кирилла и в семинарии, и в духовной академии. К тому же оба они родом из Рязанской губернии.
В свое время я попросил отца Димитрия, который взял надо мной духовное руководство после того, как стал настоятелем храма прп. Пимена Великого, походатайствовать о том, чтобы меня приняли в монастырь.
Уже во время учебы в семинарии я искренне желал монашествовать на святой горе Афон. Но отец Кирилл мне посоветовал: «Оставайся с нами, не надо уезжать из России». И следуя его благословению, я остался в Москве.
Я старался по возможности посещать отца Кирилла. Когда я был в братии Новоспасского монастыря, мы с покойным архиепископом Алексием приезжали к старцу для бесед и духовного руководства. Конечно, разговоры касались и сокровенных вещей, многие важные советы были даны в личных беседах, которые я не могу пересказать, но главное, что моя линия жизни всегда шла по тому духовному курсу, который направлял покойный старец Кирилл Павлов.
У меня остались его епитрахиль и поручи зеленого цвета, которые были подарены мне отцом Кириллом. Я храню часть его облачения как святыню, как личное благословение старца на духовничество. Отец Кирилл всегда пребывает в моем сердце, поскольку для меня он всегда жив – и когда был здрав, и когда был болен, и сейчас, когда отошел ко Господу.
С ним было намного легче и спокойнее жить
Протоиерей Федор Бородин, настоятель храма во имя святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке (Москва)
Господь забрал к себе архимандрита Кирилла. Это был идеальный духовник, человек, который, прежде всего, Богом призванный к этому служению. Все мы, тысячи и тысячи людей, которым посчастливилось по много раз или однократно, или несколько раз у него бывать, навсегда запомним эти встречи как удивительные открытия.
Очень часто отец Кирилл ничего особенного не говорил, но в его присутствии все было настолько насыщено благодатью Божьей, что пришедший человек сам все начинал понимать, приходил в глубочайшее покаяние и нередко – перерождался.
Когда берешь лист бумаги не очень хорошего качества, он тебе кажется белым, но если положить на идеально белую бумагу, увидишь, что он серый. Отец Кирилл был эталоном идеального светлого состояния души, белого, рядом с которым ты сразу все понимал, видел всю свою грязь.
При этом он настолько был внимателен, трепетен, тактичен и близок к душе пришедшего человека, что для приходящего не было повода для тревоги, не могло от общения с отцом Кириллом родиться уныние, печаль, не могли опуститься руки. Наоборот, после исповеди у отца Кирилла ты какое-то время летал, как на крыльях.
Один человек, исповедовавшись у него, сказал, что после исповеди грешить казалось просто невозможным. Такое обновление, которое должно происходить на исповеди, у нас происходит далеко-далеко не всегда.
Отец Кирилл был очень внимателен к мнению самого пришедшего к нему человека. Часто мы включаем в понятие «старец» некое властное распоряжение человеком: «Ты делай так, а ты делай так». У отца Кирилла подобная категоричность была крайне редко.
Обычно он очень долго беседовал с человеком, спрашивал, выяснял: «Как ты считаешь, как тебе вот это?» Видно было, что он одновременно слушает тебя, при этом он за тебя молится, и ты видишь, что что-то происходит таинственным образом, и из того, что ты ему рассказываешь в молитве, он познает волю Божию о тебе. Это удивительное чувство, когда присутствуешь при рождении важного решения, которое ты принимаешь, а он тебе помогает это сделать.
Строгим он был очень редко. Мне запомнилось только однажды, когда он приходил в актовый зал семинарии отвечать на вопросы студентов и давал очень глубокие ответы. Один студент, побоявшись встать и открыто задать вопрос, задал вопрос письменно, на листочке бумаги.
Вопрос был такой: «Батюшка, я всё знаю, уже давно учусь, ответы на все вопросы знаю. Внутри пустота, молитва не идет, покаяния нет. Что делать?» Батюшка как-то очень печально покачал головой, горестно, и говорит: «Понимаешь, брат, – а потом уже строго, – в этом страшном окамененном нечувствии никто, кроме тебя, не виноват. Это ты его допустил. Давай, выбирайся из него».
Казалось бы, человека надо было при всех приветить, а здесь была аскетическая строгость, посыл будущему священнику увидеть свою вину, которая привела к внутреннему охлаждению. Но и при этой строгости у него чувствовалась любовь и жалость.
Вспоминается случай, как я, вернувшись из армии, поехал к отцу Кириллу с вопросом: «Благословите меня поступать в семинарию сейчас? Или сначала поработать, повзрослеть?» А он говорит: «Поступай в семинарию, нечего тебе работать. Давай прямо сейчас подавай документы. Тебе надо этим путем идти». И всё. В следующий раз я его встретил года через полтора-два. У меня не было серьезных вопросов, поэтому я к старцу не бегал, зная, что идут к нему люди с тяжелыми вопросами и горестями.
Как раз через полтора-два года я шел в Варваринский корпус к своему духовнику на исповедь, и на лестнице встретил отца Кирилла. Беру у него благословение, он меня медленно благословляет, внимательно глядит на меня и медленно произносит мое имя: «Федор, благословляю». Это сложно передать, но я понимаю, что он меня не может помнить, если я был у него два года назад, и таких, как я, у него сотни каждый день бывают.
Глядя, он как-то прочитывал имя человека, он как-то очень медленно произносил, как будто открывал для себя, глядя через мое лицо куда-то. Это было поразительно.
Всегда вспоминаю исповеди у него. К которым очень долго готовишься, вспоминая которые, живешь и утешаешься.
В 1993 году, когда я был совсем молодым священником, Великим Постом меня позвали и сказали, что отец Кирилл будет соборовать своих чад где-то на окраине Москвы в небольшой трехкомнатной квартире. Отец Кирилл был после воспаления легких, весь закутанный в шарфы, окна закрыты, а нас, священников и мирян – далеко за сотню. Было так жарко и так душно, что я помню, к концу соборования обои отклеивались от стен и рулонами скатывались до пола.
Мы были все мокрые насквозь. Соборование не сокращалось, шло медленно, чинно, с проникновением в каждое слово. Сначала долго шла исповедь. Отец Кирилл, несмотря на то, что был немощен после болезни, был радостен, весел – все эти четыре с половиной или пять часов. Какие слова он говорил на проповеди перед соборованием: простые, но достигающие глубины души слушателей!
Еще я вспоминаю, как после дня исповеди он уже не может встать с кресла, нет сил. Его два помощника берут под руки и уносят. Вот такой это настоящий тяжелый духовнический труд. Он с вами вел не просто разговор, на него наваливалось все, с чем люди к нему приходили, он брал все в свое сердце.
Когда отец Кирилл был доступен, было намного легче и спокойнее жить. Потому что мы знали – в крайнем случае, если возникнут какие-то неразрешимые вопросы или очень сложные, то есть человек, к которому можно поехать и задать их. А он абсолютно точно ответит и поможет.
Нам была дана роскошь. Сейчас, по крайней мере, в моей судьбе, нет такого человека. Может быть, это тоже нужно для нашего взросления. Легко, конечно, когда ты по любому вопросу можешь бежать к старцу, легко и хорошо, но, может быть, не всегда полезно с этим жить. Но привыкнуть к такому – тяжело, к тому, что с нами нет отца Кирилла, нет дорогого батюшки, настоящего праведника.
Письмо с ответами на все вопросы
Протоиерей Максим Брусов, настоятель Введенского храма в городе Дмитрове
Отец Кирилл сыграл в моей жизни очень важную роль. Родители умерли рано, и вопросы становления – кем быть, куда идти, мне обсудить было не с кем. Отец был священник, и я в память о нем хотел продолжить этот путь, поэтому сразу после окончания школы приехал в Троице-Сергиеву Лавру.
И вот, уже будучи абитуриентом семинарии, я впервые увидел отца Кирилла.
Встреча была короткая, батюшка ничего особенного не сказал, он просто пожалел меня и помолился. Я вышел от него переполненный ощущением какого-то тихого счастья и понимания, как мне жить дальше.
Все как-то разом встало на свои места. Понял, что хочу остаться в церкви и действительно продолжить путь отца, понял, что надо простить родственников и не жить старыми обидами, и самое важное – понял, что пока будет жив отец Кирилл, я смогу обратиться к нему и получить помощь. И такая ситуация возникла.
Я служил дьяконом уже несколько лет, и у меня возникли трения с начальством. Как вести себя правильно, говорить или молчать и смиряться – не знал. Батюшка тогда жил в Переделкино и через знакомых я передал ему письмо, где всё подробно описал. Для себя решил, что поступлю именно так, как он посоветует. Не особо рассчитывая на ответ, все же заглядывал в почтовый ящик.
И вот спустя недели две приходит конверт без обратного адреса, а в нем мое же письмо… а в конце ответы на все вопросы. Те ответы старца стали для меня базовыми, их я вспоминаю каждый раз, когда сомневаюсь в правильности своих решений. В этом, наверное, и заключается суть феномена старчества… Когда просто нахождение рядом или несколько предложений, сказанных таким человеком, обнажают для тебя понимание сути жизни.
Елена Потлова, экскурсовод в Троице-Сергиевой Лавре
В 1992 году я, только что окончившая школу, оказалась в Москве, где узнала, что открывается Свято-Тихоновский университет. Очень захотела поступить в него. Но для этого хороших результатов на вступительных экзаменах было недостаточно: сначала нужна была рекомендация правящего архиерея или хотя бы настоятеля храма, прихожанином которого абитуриент является.
До моей родины – двое суток на поезде. Но даже если бы я купила билет и поехала, какой в этом был смысл? Как объясню про новый, недавно созданный и никому еще не известный университет? Тем более что и архиерей меня тоже совсем не знал.
К отцу Кириллу мы с родителями приезжали в детстве за благословением – одни из многих, и, понятное дело, помнить меня он не мог. И вот я решилась идти к нему за советом: может, и не нужно мне поступать в Свято-Тихоновский? Пришла, рассказала обо всем. Отец Кирилл прямо просветлел, обрадовался: «Поступай, не переживай. Я тебе сам напишу рекомендацию». Назначил день, когда он мне передаст документ. А я все перепутала и пришла не в тот день, в итоге с отцом Кириллом не встретилась. Еще подумала: «Наверное, он все просто забыл».
Но что делать? Скоро экзамены, а у меня нет такого важного документа. Подошла к проходной, жду, может быть, я его еще раз увижу, спрошу, напомню о себе. Через какое-то время увидела и закричала: «Батюшка!» Он строго и даже немного раздраженно посмотрел на меня, и было видно, что он переживал все эти дни – куда я делась, почему не пришла. А потом достал прямо из кармана конверт с моей рекомендацией, и не просто рекомендацией, а еще частично – характеристикой.
«Это не только вам благословление, а всему институту», – сказал, прочтя рекомендательное письмо, ректор отец Владимир Воробьев.
Потом я стала приходить к отцу Кириллу на исповедь. Не часто, примерно раз в два месяца. Чтобы попасть к нему, нужно было выделить будний день, встать рано-рано… Я познакомилась со многими его духовными чадами, ожидая, пока отец Кирилл выйдет. Он выходил к нам, потом начиналась исповедь. Причем он мог исповедовать, держа на руках кошку. Он очень любил кошек. И его кошку непременно звали Мурка, какой бы она масти ни была.
Для него как для духовника очень была важна человеческая воля. Он ни на чем не настаивал, давая возможность самим во всем разобраться. Он был истинным духовным сыном преподобного Сергия: никаких поучений, никаких эффектных фраз, слов, поступков.
На других он влиял собственным примером. И каким примером! Я очень благодарна Богу, что мне посчастливилось встретиться с отцом Кириллом. Сколько людей, глядя на него, пришли в Церковь, к вере. Они увидели живого святого и остались.
Сердца наши исполняются прощением, миром и любовью друг к другу
После малого повечерия отец Мефодий сказал небольшое слово и попросил у всех коленопреклоненно прощения:
«Возлюбленные отцы, братья и сестры, благословите меня от лица владыки Панкратия попросить прощение. В этот величественный день Господь дал возможность примириться с Богом, со своим ангелом-хранителем, своими ближними, особенно с теми людьми, которых мы реально обижаем, соблазняем, смущаем своим поведением. Но Господь дает нам такие дни, как Святая Четыредесятница – самое прекрасное время для человеческой души, золотое время покаяния, которое мы можем принести милостивому и всепрощающему Господу нашему.
Благословите и простите меня святые отцы, братья, сестры, недостойнейшего вашего брата за согрешения, яже сотворил я словом, делом, помышлением и всеми моими
В Валаамском монастыре в эту сплошную масленичную неделю тоже пекут множество блинов для угощения братии и многочисленных гостей. Каждый день монастырские повара с радостью и любовью готовят 450 больших блинов для братской трапезы, и еще множество – для добавки и раздачи всем желающим. Блины со сгущенкой и сметаной – утешение для всех насельников монастыря, ведь так необходимо подкрепить себя перед строгим многодневным постом.
16 февраля 2019 года у насельника Валаамского монастыря игумена Мефодия день рождения. Поздравить своего любимого духовного отца и друга пришли братия обители и многочисленные гости, которые прибыли на остров несмотря на зиму и не самые благоприятные погодные условия.
Игумен Мефодий, приехавший вместе с владыкой Панкратием в полуразрушенный Валаамский монастырь в 1993 году, внес особый вклад в возрождение обители. Его послушание и труды принесли обильные плоды на ниве церковной. Отец Мефодий благодаря своей безмерной любви сумел объединить вокруг себя огромное количество людей, сумел помочь им прийти к Богу, к Церкви, к вере. Общение с отцом Мефодием в корне изменило их жизнь. Его трудами многие обрели твердое упование на волю Божию и встали на верный путь спасения, восходя по ступеням жизненной лестницы к Царствию Небесному.
15 февраля 2019 года в день праздника Сретения Господня Игумен Валаамского монастыря епископ Панкратий навестил болеющего в последнее время монаха Антония и вручил ему памятную юбилейную медаль в честь "30-летия вывода советских войск из Афганистана".
"О своём пути к Богу в терниях афганской войны рассказывал мне сегодня и монах Антоний, которого сегодня я пришёл навестить и вручить юбилейную медаль в память 30-летия завершения вывода войск из Афганистана. Помянули всех положивших душу свою вождях и воинах. Монах Антоний (Сергей Мачулин) тогда был командиром части спецназа и участвовал в опасных операциях в тылу врага", - пишет Игумен монастыря епископ Троицкий Панкратий.
23/02/2017
Архимандрит Кирилл (Павлов) умер вечером 20 февраля на 98-м году жизни в Переделкино.
...
Перед погребением тело отца Кирилла обнесли вокруг Успенского собора.
Архимандрит Кирилл (Павлов) погребен на территории лавры за алтарем церкви Святого Духа.
Предстоятель принял участие в отпевании архимандрита Кирилла (Павлова) | Православная Жизнь
............................................................................................................
Скончался архимандрит Кирилл (Павлов) | Православие и мир
20 ФЕВРАЛЯ 2017 Г.
За любовь его называли даже не духовным отцом, а “духовной мамочкой”
21 февраля 2017
Митрополит Святогорский Арсений - о почившем старце Кирилле (Павлове)
..................................................................
СВЯЩЕННИК АЛЕКСАНДР ШУМСКИЙ: ОСИРОТЕЛА РУССКАЯ СЕМЬЯ
20 февраля 2017 года ушли из земной жизни три необыкновенных русских человека. Они совершенно разные по своему поприщу: учёный, монах, дипломат.
СВЯТЕЙШИЙ ПАТРИАРХ КИРИЛЛ ВЫРАЗИЛ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ В СВЯЗИ С КОНЧИНОЙ АРХИМАНДРИТА КИРИЛЛА (ПАВЛОВА)
..................................................................................................
ru.wikipedia.org ›Кирилл (Павлов )
Архимандрит Кирилл (в миру Иван Дмитриевич Павлов ; род. 8 сентября 1919,
деревня Маковские Выселки, Рязанская губерния)///////////////////////////////////////////////
Игумен Нектарий (Морозов), инокиня Наталья (Аксаментова). Тихий свет подлинности. К 90- летию архимандрита Кирилла (Павлова) / Православие.Ru
Статья написана келейницей батюшки инокиней Натальей (Аксаментовой) в 2009 году
к 90-летию старца. Уже лет 10 он тяжело болен.
Господи, спаси и помилуй архимандрита Кирилла!!!
Вопрос о том, есть ли сегодня старцы и если да, то как их найти, слышит время от времени каждый священник. Архимандрит Кирилл (Павлов), многолетний духовник Троице-Сергиевой Лавры, как правило, на это вопрошание отвечал так: «Про старцев не знаю, но старики есть». Хотя именно он и был, и остается одним из тех немногих, кого старцем можно именовать не только по возрасту, но и в полном согласии с тем, какое значение усвоилось этому слову в традиции Православной Церкви. Богатейший духовный опыт, неложные смирение и любовь, подлинное беспристрастие, переходящее в то бесстрастие, которое и является целью христианского подвига, преуспеяние в добродетелях – вот те качества, которые видели на протяжении долгих лет в отце Кирилле как его духовные чада, так и люди, которых Господь лишь однажды, может быть, привел в его келью за разрешением сложного недоуменного вопроса, за молитвенной помощью или просто – за тем утешением, которого так недостает современному человеку, живущему в мире холодном и жестоком.
Наверное, еще несколько лет тому назад не было бы никакой нужды рассказывать об отце Кирилле, пояснять, какое место он занимает в новейшей истории русского Православия. В его келию в Патриаршей резиденции в Переделкино стекались исповедники со всей Руси, из тех стран, которые именуют ближним зарубежьем, и из тех, которые как были, так и остаются дальним. Монашествующие и духовенство, лаврская братия нынешняя и уже бывшая, миряне и архиереи, наконец, почивший Святейший Патриарх Алексий приходили к всероссийскому духовнику, чтобы покаяться, примириться с Богом, услышать слово спасения. Думаю, каждый, кто знал в это время отца Кирилла, согласился бы с тем, что на нем с удивительной полнотой и силой сбывалось слово преподобного Нифонта Цареградского, ответившего однажды ученику на вопрос о том, каковы будут подлинные подвижники последних времен – не совершающие явных чудес, но благоразумно скрывающие себя среди людей и идущие путем делания, растворенного смирением.
Но Господу было угодно искусить многоценное злато его праведности последним и самым тяжким и долговременным искушением: чуть меньше шести лет тому назад архимандрит Кирилл перенес инсульт, который сначала обездвижил его, а затем практически лишил возможности общения с внешним миром. Практически, но не до конца. Прикованный к постели, мужественно терпящий свою болезнь, он не ищет поддержки и утешения, но в краткие моменты, когда силы возвращаются к нему, сам поддерживает и утешает, увещевает молиться и не унывать, и еще – заботиться о здоровье…
Мы публикуем скромное приношение, написанное к девяностолетнему юбилею Батюшки,-- статью его келейницы, инокини Наталии (Аксаментовой), на протяжении последних полутора десятилетий постоянно находящейся при нем и день за днем благодарно впитывающей тот тихий свет, о котором она говорит, рассказывая об отце Кирилле. Ее текст нельзя отнести к жанру воспоминаний – Батюшка по-прежнему с нами, и время для них еще не наступило. Скорее, это свидетельство о том чуде, которым и сегодня остается его жизнь, о той силе, которая, по слову Христа, является в предельной немощи изможденного и истонченного страданием тела. Свидетельство, такое нужное и такое важное для нас.Игумен Нектарий (Морозов)
Тихий свет подлинности
Так вышло, что инсульт случился на моих глазах - внезапно, быстро и с какою-то возмутительной бесцеремонностью. За две-три минуты до этого я ввалилась в больничную палату - весело, шумно, с рюкзаком, сумкой, термосами… Батюшка поправил очки, пошутил над моим альпинистским видом, взял с тумбочки Евангелие, присел на край кровати. Я потрошила свой рюкзак, расставляла термосы с горячей едой, на ходу рассказывала какую-то забавную историю из нашей переделкинской жизни… Вдруг он стал клониться к подушке. Правой рукой снял с себя очки, успел положить их на тумбочку… и рухнул всем корпусом на кровать, завалившись на левую сторону. Пока медсестры бегали за лечащим врачом, я оставалась с ним в палате один на один. Я беспомощно плакала и теребила батюшку, за рукав. Казалось, он в беспамятстве… Но вот он, никогда не оставлявший без внимания ничьей беды, вновь открыл глаза, приподнял голову, повернулся в мою сторону и тихо, но спокойно и твердо произнес: «Ничего не бойся… Слава Богу за всё…». И голова его снова безжизненно упала на подушку. Так была проведена черта между двумя совершенно разными жизнями - жизнью до и жизнью после инсульта .
***
Судя по тому спокойному мужеству, с каким были произнесены эти последние слова - случившееся не застало его врасплох. Оно застало врасплох меня и всех нас - тех, кто окружал и выхаживал первые восемь месяцев после инсульта, и тех, кто не имел возможности послужить ему практически, но мыслями и молитвами своими пребывал с нами и с ним - у его металлической кроватки с выдвижными бортиками… Все мы тогда загоревали, затужили обреченно и сиротливо в своей - без него - никомуненужности, неприкаянности, одинокости. Такое уж у отца Кирилла удивительное человеческое свойство - рядом с ним никто не ощущал себя ненужным, забытым, безнадежно неисправным. Инсульт не собирался сдавать позиции. Скоропостижная, громом обрушившаяся беда продолжилась многотрудным и очень долгим подвигом. Подвигом доверия и поразительной преданности Богу. И подвиг этот, как убеждаемся мы вот уже почти шесть лет,- есть великое обо всех нас Божие попечение и недомыслимая Его к нам милость.
***
Никто не мог и предположить, что мы дотянем, сдюжим, доживем, дотерпим до такой вот даты, до 90-летия. И без инсульта встретить такие годы нелегко, а уж с инсультом… Силы отца Кирилла, конечно, оставляют. Но - не побоюсь парадокса - подобного рода слабость и бессилие возможно понести только чрезвычайно сильному человеку. Когда слабому плохо, об этом «плохо», как правило, должен знать весь мир. А батюшка и сейчас не перекладывает ни на чьи плечи своего креста. Слова «плохо» мы не слышали от него еще ни разу. Были моменты, когда мы даже упрекали его в том, что он никогда нас ни о чем не попросит, ни на что не пожалуется, не проявит чисто человеческой, извинительной в его положении слабости. - Как я могу… Вы ведь не железные,- отвечал он. Навык уважительного и бережного отношения к людям, к их труду, привычка ни в коей мере не обременять их собою - это казалось чем-то «само собой разумеющимся», но в годы его болезни вдруг засверкало перед нами как алмаз.
***
Добрая традиция человеческих взаимоотношений обязывает нас помнить события и даты. Мы шлем друг другу телеграммы, устраиваем праздники родным, дарим подарки друзьям, произносим слова благодарности близким и знакомым. И каждому чего-то желаем: счастья, здоровья, благополучия… Но что, скажите, можно пожелать в день 90-летия бесконечно изможденному и бесконечно дорогому многим из нас человеку? Конечно, есть что пожелать - даже если и не затягивать бодрым многоголосьем «Многая лета», даже если о крепком здоровье говорить как-то уже странно и неловко, даже если просто сочувственно и благодарно помолчать у этой металлической кровати с выдвижными бортиками… Вспоминаются собственные батюшкины слова, сказанные им года два назад, когда он еще имел силы и желание хоть что-то говорить: «Человеку ведь ничего не нужно, кроме милости Божией!». Вот такая история получается: нам, еще здоровым, крепким, еще молодым и сильным, нужно достаточно много всего - и пятерку на экзаменах, и расположение начальства, и хорошо проведенный отпуск, и красивое осеннее пальто… А ему, лишенному абсолютно всего, всех атрибутов нормальной и полноценной человеческой жизни,- ничего не нужно, кроме милости. Он ничего не просит - ни прежнего здоровья, чтобы можно было теплым летним вечерком пройтись по садику и покормить птиц; ни более-менее сносного зрения, чтобы видеть и узнавать тех, кто его навещает; ни возможности послужить вместе с милой его сердцу братией в родной Лавре; ни возможности самостоятельно повернуться с боку на бок;… Считающий себя грешником ничего не желает у Бога просить, кроме уже ниспосланного. Потому что это ниспосланное - не обделенность вовсе, а новый дар и новое служение. Потому что - Господь даде и Господь отъят . Буди Имя Господне благословенно отныне и до века .
***
Единственное право, которое решительно оставлял за собою отец Кирилл,- это право отстаивать собственную обыкновенность, незначительность… Не думаю, что кто-то вспомнит хотя бы одно его откровение о случаях сверхъестественной ему помощи, о небесных знамениях и чудесных явлениях - всего того необычайного, что могло поставить батюшку в исключительное положение среди людей. Как он расстраивался, когда в начале 90-х, кажется, в «Комсомолке», появилась статейка о его почти сказочной прозорливости! Досаде его не было предела. Статейка была действительно примитивная, плоская, пошлая, но дело свое сделала - Переделкино стали осаждать толпы зевак, желающих заглянуть в будущее. Только будучи уже парализованным, он иногда как бы нечаянно срывал заветные покровцы с мистической стороны своего бытия, но тут же спешно спохватывался…
- Ты молишься, батюшка, да? - спрашиваем мы, разглядев его необычайное состояние и, ожидая услышать, быть может, нечто .
- Да нет, так… Вспоминаю вот… - и делает вид, что засыпает. Однако от нас, неотступно дежурящих у его кровати день и ночь, не могло быть совершенно утаено его иноческое бодрствование. То он произносит разрешительную молитву, то перечисляет чьи-то имена, то пытается (когда еще мог) тихонечко что-то напеть из всенощной или литургии… С людьми, на людях прошли все пятьдесят лет его монашества; с людьми, в памятовании о их горестях и заботах он пребывает и по сей день.
***
Старцем он себя, насколько я могу судить, никогда не считал. Но также не считал себя в праве отказывать приходящему. Это породило великую проблему - как сделать так, чтобы желающие попасть к нему люди все-таки побывали в его переделкинской келье и чтобы батюшка имел хоть какое-то время на отдых?..
- Что я могу? - говаривал он в те дни.- Разве только выслушать человека? И он выслушивал… Было время, что и с полудня до двух часов ночи… В обеденные часы, забывая снять кухонный передник, я прибегала звать его на трапезу, к нам в соседний корпус. Даже если ему было не до еды - он приходил всегда вовремя. К тому же считал непременным своим долгом принять участие в послеобеденном мытье посуды. Без тени мрачной серьезности, без напыщенной назидательности - весело, благодушно, как будто это само собой разумелось - перемывал гору наших грязных тарелок и чашек (другую гору мы с сестрами успевали спрятать), а после снова шел принимать людей… Так - каждый день. И нам это тоже, в конце концов, стало казаться делом обычным. Ну, моет батюшка посуду и моет - что тут такого?..
***
Не зная батюшки так, как знали его другие (и сорока-, и пятидесяти-, и шестидесятилетним), я сподобилась увидеть только эту просветленную старость, излучающую радость и умиротворение, не способную ни на гнев, ни на малейшее раздражение чужой несуразностью… Казалось, все дается ему легко, воздушно, органично его собственной природе. Но, судя по его собственным рассказам, его путь в монашестве - путь жесткого постоянного и углубленного самоконтроля. Все требовало, хотя и безвидного, но колоссального труда. Никакой поблажки, входящей в противоречие с евангельскими заповедями, он себе не позволял. Другое дело, что его требовательность к самому себе никогда не приводила к аскетической суровости в отношениях с окружающими. Он действительно имел очень доброе и милостивое сердце. Никто не мог упрекнуть его в черствости и замкнутости, в том поведении, которое неискусные подвижники обычно оправдывают своими «исключительными» подвигами и отрешенностью от суеты… Смею думать, что первостепенным в его личном подвиге было не количество положенных поклонов и пройденных четок, а заповедь о любви. Не обидеть человека, сохранить бы мир в его сердце - вот, пожалуй, главная забота батюшки, его ключевое переживание на всякий час. А ведь сколько приходило к нему и просто психически больных людей, которым a priori немыслимо было угодить - а отец Кирилл покорно внимал тмочисленным в свой адрес упрекам, требованиям вновь и вновь выслушать, принять на исповедь…
***
Зачастую складывалось впечатление, что не было и вовсе никакого подвига. Так просто и доступно он себя вел. Не было ни одного случая, чтобы он отказал кому-либо, ссылаясь на необходимость чтения монашеского молитвенного правила. Можно было предположить, что правило он просто опускает. На самом деле он исполнял его после полуночи. Когда правило помогала читать я - оно существенно сокращалось. Потому что я уставала, а он очень предупредительно относился к чужому изнеможению и не позволял себе возлагать на нас «бремена неудобоносимые»… А ведь он любил это предписанное лаврским уставом келейное правильце, любил, как источник живительной влаги. Таким образом, я не столько помогала, сколько лишала его драгоценных минут утешения. Но в его присутствии об этом не думалось; просто верилось, что все происходящее прекрасно. А то, что еще будет - будет только хорошим, светлым, добрым и нескончаемым… Таким, как любовь в его лучистых глазах.
***
Рядом с ним у тебя всегда было право на ошибку. Мало того - у тебя было право иметь собственное мнение. Несогласие не вызывало у отца Кирилла ни недоумения, ни огорчения (огорчения он, по крайней мере, не показывал). Он с интересом и уважением выслушивал иную точку зрения и, если убеждался в ее обоснованности, мог изменить свою. Отец Кирилл никогда не доминировал и никому не навязывал своих представлений о жизни. Выслушав вопрошавшего, неспешно расспросив о подробностях дела, он деликатно предлагал свой вариант решения проблемы, а дальше - наше право выбирать. Жизнь сама открывала впоследствии, что его совет был единственно верным. Я не перестану удивляться тому, с какою легкостью иные духовники могут развести супружескую пару, направить в монастырь колеблющегося в своем выборе человека или как-то еще кардинально и грубо поменять человеческую судьбу. Отец Кирилл относился к человеку предельно бережно, взвешивал каждое свое слово, чтобы не задеть чужого самолюбия, не поранить немощную душу. А на ошибку он - не то что грубо не указывал, но вообще делал вид, что ничего не происходит. Давал человеку возможность самому разобраться в заблуждении. Недаром один из его любимых фрагментов «Отечника» - история с Пименом Великим, не обличившим дремавшего на клиросе во время службы брата, но давшим ему спокойно отдохнуть. Его умение предпочитать ученичество учительству, послушничество начальствованию поражало до глубины души. Другое дело, что нам самим следовало иной раз догадаться - не столько делиться с ним своими соображениями, сколько помолчать в его присутствии. Пользы от этого было несравненно больше.
***
Из категории обыкновенных добродетелей и его монашеская дисциплинированность. На моей памяти есть случаи, когда он имел право вполне самостоятельно принять решение в той или иной ситуации, но звонил в Лавру, чтобы испросить благословение наместника. Однажды, когда наместник отсутствовал, отец Кирилл направился в переделкинский храм испрашивать разрешение у здешнего настоятеля. Когда же не оказалось и настоятеля, чтобы получить одобрительный или отрицательный ответ, отец Кирилл принял решение отказаться от предложенного ему мероприятия. И это - невзирая на то уважение, с каким и само лаврское начальство относилось к батюшке. В первые восемь месяцев инсульта, когда жизнь его буквально висела на волоске – разговоры о смерти, о возможном скором ее посещении стали неотъемлемой частью нашего больничного бытования. Был момент, когда нам пришлось спросить еле живого батюшку, где бы он желал быть захороненным. Не правда ли, странно спрашивать о таких вещах послушливого монаха? И он дал нам понять, что это действительно странный вопрос. «У меня есть начальство, чтобы распорядиться в этом»,- ответил батюшка.
**
В 2009 году у отца Кирилла не только 90-летний юбилей, но исполняется еще и 55 лет со дня его монашеского пострига, 55 лет диаконской и священнической хиротоний… Это очень серьезные цифры. Надо еще учесть, что на долю его поколения выпало слишком много тяжелых испытаний. Человеку с его биографией, дожившему до таких лет, можно только подивиться. Тут и коллективизация, заставившая страдать родных и близких, и полуголодная юность в обстановке тотальных доносов и повсеместных арестов, и Отечественная Война, и небывалая тяжесть послевоенных лет. А уж о том, каково было учиться в духовных школах и спасаться в монастыре в атеистическом государстве - и говорить не приходится … Иногда задумываешься о том, что же должно преобладать в характере человека, прошедшего такие испытания и сохранившего не только человеческий облик, но и детское жизнелюбие?.. Воля, твердость характера? Да, они есть, безусловно. Вера и решимость? - и они присутствуют также. И все-таки ничего нет тверже и сильнее… мягкого сердца, исполненного состраданием ко всему миру. Он не считал себя благодетелем человечества, напротив - он был счастлив своей возможностью делать добро. Облагодетельствованным был он сам. Года три назад, уже прикованный к постели, он сказал: - Я благодарю Бога за то, что мне довелось послужить людям…
***
Вспоминаю сейчас годы его исповедей в Переделкино. Наши коридоры были буквально до потолка завалены коробками с конфетами, упаковками книг и иконочек - вручить приходящему подарок было делом непременным. Батюшка получал массу удовольствия, когда было что подарить человеку. А уж шоколадки раздавались им повсюду: помимо непосредственно приезжавших к нему людей, еще и дворникам, садовникам, сантехникам, сторожам, милиционерам, электрикам, трудившимся в резиденции, и каждый бывал спрошен о здоровье, о текущих делах… То веселое воодушевление, с которым батюшка вручал тебе угощенье, обязательно передавалось твоему сердцу. А в одиночестве отец Кирилл не оставался даже во время кратких вечерних прогулок - обязательно кто-то «пристраивался» для беседы.
- Как там наш батюшка? - спрашивали у меня со слезами на глазах милиционеры, дворники, сантехники, когда я ненадолго наведывалась в Переделкино из больницы. Так же теперь горюют и безответные письма. Теперь мы просто выписываем имена отправителей и отдаем эти списки в алтарь на поминовение, а прежде батюшка тщательно работал над каждым из этих посланий. В течение месяца ему приходилось отвечать на двести или более писем, а если с этой «месячной нормой» не справлялись - количество, соответственно, возрастало… Но сегодня и я сама, как никогда прежде, ощущаю эту острую необходимость в его чутком и пристальном внимании к моей душе. И очень жалко других. Они подчас и от самых близких не получают толики того тепла и внимания, которыми в своих письмах одаривал их батюшка. Что примечательно: более всего его любви и поддержки доставалось именно человеку-грешнику, тому нищему духом, который сам считал себя таковым… Отец Кирилл был просто счастлив, встречая такую душу.
***
…И все-таки он - с нами. А мы - в его добром сердце. Многих, я знаю, согревает одна только мысль о том, что существует келья в Переделкине, существует эта металлическая кроватка, специально приспособленная для «лежачих» больных, существуют замечательные противопролежневые матрасы, которые обеспечивают такому больному относительный комфорт… Существует, да нет - живет, молится и поминает нас наш дорогой, милый и добрый отец Кирилл. Когда, в тот первый ужасный год после инсульта, он в очередной раз умирал, и шла речь о трахеостоме, нам было предложено вести его в Германию, к лучшим, как принято считать, врачам, к лучшей медицине. Святейший Патриарх был готов содействовать со своей стороны. По его поручению приехал тогда в больницу лаврский наместник, чтобы так же поднять вопрос о Германии. Только в этот раз отец Кирилл не послушался. Еле живой, изможденный пневмонией и мучительными бронхоспазмами, он тихо произнес: «Никуда не поеду». А врачи у нас в России - самые лучшие. И тогда спасли нас, и еще не один раз спасали с Божией помощью за эти годы. Если сейчас перечислить имена всех медиков, принимавших непосредственное участие в лечении батюшки, получится серьезный список. От академиков и заведующих отделениями до простых сестер-хозяек и лаборанток. Всем им - низкий земной поклон. Они - прямые «виновники» 90-летнего юбилея отца Кирилла.
***
О его жизни еще будет собирать материалы лаврская братия, составят свои воспоминания те, кто не один десяток лет его знал…Все это непременно будет со временем, а сегодня - сегодня мы просто храним в наших сердцах чувство благодарности за тот тихий, кроткий свет христианской подлинности, который излучают на нас жизнь, подвиг и даже сам облик этого человека. Христианин воспринимает человеческие потери не совсем как потери, и животному паническому страху нет места в его душе. Страшно утратить ту ниточку духовной связи, которая объединяет нас с теми, кого мы любим и кто душу свою за нас полагал. Но это в нашей власти - потерять или не потерять.
***
Вот так едешь порою в трамвае или метро. Кругом многолюдье, обычная московская толкучка, суета… А у тебя в рюкзачке маленькая такая книжка лежит, любимая книга твоего духовника, с которой он никогда не расставался и знал почти наизусть… Новый Завет называется. Открываешь ее на любой странице… Мы сильные должны носить немощи бессильных и не себе угождать … И видишь перед собою лицо этого человека, в душе которого любая твоя горечь утопала, как в море. И понимаешь, что ничто не может прекратиться совсем, когда есть такое Слово у земнородных. Слава Богу за всё … А как же иначе?
Инокиня Наталья (Аксаментова)
//////////////////////////////////////////////
Когда-то в интернете читала, что есть такое "предсказание", что пока жив архимандрит Кирилл (Павлов) войны не будет, ...
22 июня 2016 г.
Военные истории от старца Кирилла (Павлова) / Православие.Ru
ВОЕННЫЕ ИСТОРИИ ОТ СТАРЦА КИРИЛЛА (ПАВЛОВА)
Рассказывает Отец Николай Седов:
«Один генерал армии мне рассказал, что, когда взял благословение у болящего батюшки, руку его поцеловал и пошел к дверям, старец остановил его и поведал, чтобы мы молили Бога, дабы он как можно дольше прожил. Пока он будет хоть так вот, в скорбях жить – будет мир. Стоит Господу его призвать – начнется война.
Этот генерал пытается внедрить резерв в армии. Если что случится – у нас служить некому. Он считает, что надо служить, как раньше, не меньше чем три года».
Старец Кирилл почитал воинское служение.Крестное знамение архимандрита Кирилла | Православие и мир
На смерть архимандрита Кирилла (Павлова)
Ушел от нас архимандрит Кирилл.
<<...>>
Воистину он Павлов – столько душ,
как и апостол, отобрал у ада.
Услышим мы и карканье кликуш,
что ждать беды по смерти его надо.Не верьте! Столько радости придет
на каждого, когда душа святого
пред Богом дерзновенье обретет.
Не бойтесь войн. В них покаянья много.
///////////////////////////////////////////////И милость к падшим призывал… / Православие.Ru
Архимандрит Захария (Шкурихин)
25 августа 2016 г
62 года тому назад
"В 1954 г. 25 августа был пострижен в монашество Иван Дмитриевич Павлов – архимандрит Кирилл. Исполняющий обязанности духовника братии Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Захария (Шкурихин) рассказывает старце Кирилле.Я только исполняющий обязанности духовника братии, потому что духовником у нас до сего дня является отец Кирилл (Павлов). И наверное, это одна из причин, почему старец жив.
Даже врачи разводят руками, удивляются: как может жить человек столько лет, когда не в состоянии ни есть, ни глотать.
Тем не менее Господь его хранит, значит, он еще нужен – нужен его подвиг молитвы за
братию.
Есть мнение, что старец страдает за наши грехи, за тех, кого он прощал и разрешал, не давая епитимьи. Отец Кирилл все брал на свои плечи, страдая за наши грехи. У него у самого всегда было много болезней: стоит имплант луковицы двенадцатиперстной кишки после перенесения частых обострений язвенной болезни, батюшка был оперирован по поводу двусторонней грыжи, неоднократно болел воспалением легких, перенес, возможно, другие болезни, о которых я не знаю. ..."
Сегодня, 8 сентября 2016 года, архимандриту Кириллу (Павлову) исполнилось 97 лет.
Игумен Киприан (Ященко) рассказывает о незабываемых встречах со своим духовником старцем Кириллом.
Радость встреч / Православие.Ru...///////////////////////////////////////////////////////////////////
митрополит Онуфрий уже Блаженнейший всея Украины , когда на плечи его легла небывалая тяжесть и ответственность – он по-прежнему продолжает регулярно навещать парализованного отца Кирилла (Павлова), дорогого своего духовника и наставника.
Казалось бы, что ему с этих поездок через московские пробки к нам, в Переделкино? Если несколько лет назад старец мог еще его узнать и даже еле слышно поприветствовать, то теперь эти встречи проходят в молчании. Но несколько раз в году Блаженнейший отодвигает плотный график своих дел и едет навестить тяжелобольного.Чтобы несколько минут постоять у его кроватки, помолчать. И как знать, может, и поговорить на том таинственном языке, который ведом только людям духовно близким.
«Грешный Онуфрий» / Православие.Ru
3 сентября 2015 г.////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Не в тему.
Монахиня Параскева (Ростиашвили). Преподобный Гавриил (Ургебадзе) в воспоминаниях келейницы / Православие.Ru
Цитата.
Однажды старец задал нам вопрос:
- Что значит «Молитва зачтется за грех»?
- Наверное, неправильно молились, - ответили мы.
- Нет, правильно молились - сказал старец.
- Наверное, молитва не исходила из сердца…
- Из сердца исходила!!!
- Наверное, рассеянно молились.
- Тоже мне, возомнили, стали святыми, рассеянность каждому из нас присуща.
Не угадав, мы попросили старца пояснить нам.
- Сейчас объясню, - сказал батюшка.
В это время пришел к нему один верующий за благословением. Отец Гавриил попросил его оказать услугу, но молодой человек отказал ему в ней, ссылаясь на занятость: - Сейчас не могу, а потом посмотрим, - и удалился с этими словами.
- Сейчас он пойдёт и будет молиться пять часов подряд, а примет ли Господь его молитву, если он отказал мне в помощи?
Не будете заповедей Божиих соблюдать - нечего и Бога беспокоить вашими долгими молитвами, не услышит вас Господь, да и молитва ваша сочтется вам во грех .
Добрые дела откроют двери рая, смирение введет вас в рай, а любовью узрите Бога.
Если за молитвой не следуют добрые дела, молитва мертва, - говорил старец .
Опубликовано: 9 апр. 2015 г.
Многим верующим христианам известны предсказания отца Кирилла Павлова, который был духовником русских патриархов советской эпохи. Есть записи с его слов, сделанные близкими. Читая их видно, что отец павлов пророчества свои не говорил прямо, а чаще всего иносказательно. Его всегда волновало будущее родной страны, которое представлялось в мрачном свете. Сбылось ли хоть что-то?
Будущий монах на свет появился от глубоко верующих христиан, которые жили за счет нелегкого крестьянского труда. Отучившись, работал технологом на металлургическом производстве. Как и многие представители своего поколения 20 в. 30-х годов был призван в ряды Красной Армии, где служил в пехотных войсках.
Участвовал во многих сражениях, в том числе и в Сталинградской битве. В 1943 г. среди обломков здания нашел книгу, оказавшуюся Евангелием. Эта находка перевернула всю его жизнь и обратила в веру. Честно воевал, вместе со своими товарищами дошел до австрийских земель.
После победы решил связать судьбу с служением Господу. Поступил и успешно отучился в Московской духовной семинарии. На этом не завершил свое образование, а пошел дальше, закончив Московскую духовную академию. С той поры Троице-Сергиева Лавра стала постоянным местом его проживания.
Приняв постриг (1954 г.) рукоположен был сначала во иеродиакона, а после во иеромонаха. С 1965 — архимандрит. В 2000-х старца практически парализовало, и он не вставал с постели. Однако, не забывал поддерживать добрым словом тех, кто в этом нуждался. На 98-м году жизни духовник Троице-Сергиевой Лавры скончался.
Одну из самых достоверных книг о старце Кирилле написал священник В. Кузнецов. Она так и называется «Старец. Архимандрит Кирилл (Павлов)». Одно из самых полных изданий было в 2012 г. Здесь собраны все возможные воспоминания, указаны записи людей, которые тесно общались с героем книги.
Пророчества старца Кирилла (Павлова)
Сохранилось немало воспоминаний верующих о том, как они беседовали с Павловым, задавая ему порой очень непростые вопросы. Отец всегда серьезно отвечал на них. Многое было записано монахинями, некоторые беседы передавались из уст в уста.
О приходе Антихриста
Вспоминая свои беседы с отцом Кириллом монахиня (Житинева), спрашивала его, доживет ли она до страшного пришествия, на что получила утвердительный ответ, что обязательно. Разговор состоялся в 70-х годах прошлого века. Монахиня жива поныне, хоть и в почтенном возрасте. Другой женщине Марие, которая была значительно старше Таисии ответил уклончиво, возможно, и той суждено, если не свалит ее болезнь.
Тот же вопрос задавал и Жиров. Улыбающийся старец подвел мужчину к иконостасу и сообщил, что грядут испытания, а до антихриста все доживут, намекая, что он уже близко и действовать надо, как сердце подсказывает.
О чипировании населения
Один из христиан приносил старцу показать СНИЛС, когда они только еще вышли и были в новнку всем. Посмотрев карточку, Кирилл заметил, что в ней пока нет ничего страшного для человека, но грядут времена, когда многие деловые бумаги будут с чипами, а люди будут связаны ими и зависимы от них, что плохо.
Верующих беспокоили вопросы о новых паспортах. Надо ли их менять, или все же оставить прежние. Часто донимали они батюшку этим. Отец Кирилл отвечал, что тот кто способен прожить со старым паспортом, пусть с ним и остается. А решать это должен сам человек.
О последнем поезде
Монахиня вспоминает разговор, где затрагивалась тема будущего России. Ее интересовало, будут ли преследовать людей. На это старец отвечал, что чтобы ни случилось, не надо бояться, всегда надо стремиться попасть на уходящий поезд.
В последнем поезде, по его мнению, будут куда-то увозить. Надо обязательно в нем находиться, не боясь ничего. Не получается уцепиться за первый, стремиться надо за вторым, чтобы не случилось, цепляться до последнего, бежать за хвостом.
Про Урал
О том, что уральцы могут оказаться под властью Китая, переживала монахиня Феофилакта и сообщила об этом духовнику. На ее опасения тот ответил, что получат китайцы сапогом, как немцы в свое время в России. Не будет никогда уральская земля принадлежать другому государству.
О непреклонной вере
Даже если воля уже не подвластна, а над человеком полный контроль, разговор шел о чипах, то единственным спасением может стать молитва. Не смотря ни на что, надо молиться, чувствуя, что слабеешь, принимать все от руки Божией и молиться, через не могу.
Бог в этом случае всегда поможет, а рюкзачок должен быть собран, т. е. человек в любой момент должен быть готов предстать перед Господом с чистыми помыслами, за Иисуса Христа надо стоять до самого конца. Об этом поведала монахиня Феофилакта.
Расцвет России и возрождение монархии
Однажды монахиня Феофилакта передала свой разговор с Отцом Николаем, в котором он сообщил о предстоящем расцвете российского государства, и о том, что вскоре будет царь. На ее слова батюшка ответил, что ее это не должно касаться, дело монахини — никогда не унывать и идти по той стезе, которую ей уготовил Бог. А по поводу будущей монархии выразил свои сомнения, качая головой.
В том, что Россия спасется, старец не сомневался. По его словам, даже в Сибири заблагоухают сады, а церковь, какие бы гонения не приняла, всегда будет.
Об учении
По воспоминаниям Людмилы А., она была очень любознательна, но с трудом понимала серьезные науки, ей просто не доставало знаний. Видя ее мучения, батюшка всегда советовал больше богословских книг.
Не надо, по его мнению, слишком часто бегать к нему с вопросами. Могут наступить такие времена, когда ответить будет некому. Надо учиться самостоятельности и стараться думать самому.
О новой войне и тяжелых временах
Ожидать военных событий можно в любое время. Правителям подвластно развязать их всегда.Поэтому запасы не помешают, ибо возможен голод. Однако, самое главное сейчас для общества, наполнить духовные закрома.
Старец советовал прихожанину Георгию всегда трезвиться, т. е. реально смотреть на вещи, не давать себя обманывать. Возможно, впереди ждут всякие скорби, принимать их надо безропотно и надеясь на лучшее, а в душе всегда следует сохранять покой.
По воспоминаниям Георгия, его друзья решили купить в городе квартиру, для этого им необходимо было продать свой собственный дом с огородом и участком. Семья решила спросить совета у батюшки, на что тот ответил, что имея малых деток, делать этого не стоит, так как будут отключать электричество, станет холодно, а продуктов почти не будет. Лучше всегда иметь свой огород, так как впереди трудные времена. Это сказано в начале 90-х.
Исполнятся ли все пророчества ст. Кирилла (Павлова) трудно предугадать, но, как видим, некоторые из них все-таки сбылись.