Кошка под дождем хемингуэй о чем. Jaga_lux, в реальной жизни Наталья. Кошка под дождем

Михальская Н.П. «Кошка под дождем». Анализ рассказа Э. Хемингуэя

Эта статья представляет собой подробное исследование последствий использования «Кошки под дождем» Эрнеста Хемингуэя, которое рассматривается как ряд философских вопросов. Высказывается гипотеза о том, что писатель ставит вопрос о бытии, который нельзя отделить от концепции желания, которая сама по себе неразрывно связана со временем.

Эрнест ХемингуэйКошка под дождем

Его ответ был как критическим, так и разочарованным. Возможно, его первое открытие состояло в том, что мы никогда не были в прошлом. Хемингуэй был обеспокоен тем, что можно назвать судьбой наших желаний. В этой статье мы обсудим механику желания и идентичности в очень короткой истории «Кошка под дождем». Подход не будет биографическим, за исключением его отправной точки. Как бы то ни было, эту историю можно рассматривать как фундаментальный вопрос: каковы последствия этого кризиса, когда женщина начинает расспрашивать о своем желании и ее личности.

Американка стояла у окна и смотрела в сад. Под самыми окнами их комнаты, под зеленым столом, с которого капала вода, спряталась кошка. Она старалась сжаться в комок, чтобы на нее не попадали капли.

– Я пойду вниз и принесу киску, – сказала американка.

– Давай я пойду, – отозвался с кровати ее муж.

– Нет, я сама. Бедная киска! Прячется от дождя под столом.

Хемингуэй часто возвращается к этим вопросам в своей фантастике. Его допрос найдет свою кульминацию с описанием смелых сексуальных и умственных экспериментов, инициированных Кэтрин Борн в «Эдемском саду». Диалог Хемингуэя: Каким образом они неразрывно связаны со временем? Ответ таков: он неотделим от желания, а инструмент, необходимый для достижения ответа, - это понимание нашего положения как социальных животных. Несомненно, пара переживает кризис, по крайней мере, с точки зрения жены. Это вопрос, который мы задаем себе, когда мы точно понимаем, что наше обычное чувство идентичности является лишь иллюзией.

– Смотри не промокни, – сказал он.

Американка спустилась по лестнице, и, когда она проходила через вестибюль, хозяин отеля встал и поклонился ей. Его конторка стояла в дальнем углу вестибюля. Хозяин отеля был высокий старик.

– Il pioveдождь идет (итал.) , – сказала американка. Ей нравился хозяин отеля.

– Si, si, signora, brutto tempoда, да, синьора, ужасная погода (итал.) . Сегодня очень плохая погода.

Судя по тому, что говорит текст, для него это всего лишь серия механических привычек, которые читаются днем, предположительно едят и спят. Кажется, это один из двух супругов. «Жена», как и она, внезапно становится «девочкой», и она символически вынуждена смотреть на себя в зеркало на туалетном столике. Она не может определить, что она видит. Хемингуэй знает, что личность - это проблема, связанная с нашим воображением. Это образ, мысленная фантастика, которую мы строим, и в которую мы проецируем себя.

Однако этот образ остается очень слабым, как будто она знала, что она была парализована ее нынешним положением и что она никогда не сможет достичь этого состояния. Поскольку жена не может найти в себе образ того, что она может идентифицировать, она в основном пытается сконструировать свое собственное я, сначала через окно и за окном, а во-вторых через другое. Окно похоже на экран, или, скажем, ментальную поверхность, на которой она проецирует свое стремление к смыслу и самобытности. Результат - уединенное место в саду.

Он стоял у конторки в дальнем углу полутемной комнаты. Он нравился американке. Ей нравилась необычайная серьезность, с которой он выслушивал все жалобы. Ей нравился его почтенный вид. Ей нравилось, как он старался услужить ей. Ей нравилось, как он относился к своему положению хозяина отеля. Ей нравилось его старое массивное лицо и большие руки.

С одной стороны, идентификация определяется как идентификация. Она жаждет защиты, заботится о ней, другими словами, она любит любовь, как и она. С другой стороны, также возможно, что она хотела бы иметь котенка, то есть ребенка, своего собственного, что придаст ей новую, выполняющую роль: быть матерью. Она полагает, что он обладает рядом специфических качеств. Эти качества соответствуют тому, что она хочет: защита, признанная этим пожилым человеком, который, возможно, представляет для нее фигуру отца.

Как будто она теперь была ребенком. Это, очевидно, только односторонний процесс. Читатели догадываются, что этот человек, возможно, хороший владелец, потому что он пытается быть полезным, но маловероятно, что он чувствует какой-то аффективный долг перед своими клиентами. В принципе, американская женщина - заключенный ее разума, который состоит из пустого места, где должно быть самосознание или образ себя. Мысленно она также заключенная в комнате и бессмысленный брак, который ей сводится к тому же затруднительному положению.

Думая о том, что он ей нравится, она открыла дверь и выглянула наружу. Дождь лил еще сильнее. По пустой площади, направляясь к кафе, шел мужчина в резиновом пальто. Кошка должна быть где-то тут, направо. Может быть, удастся пройти под карнизом. Когда она стояла на пороге, над ней вдруг раскрылся зонтик. За спиной стояла служанка, которая всегда убирала их комнату.

Тем не менее, то, что лежит за окном, - это соблазн. Должны ли читатели заключить, что она хотела бы избежать ее бесплодного сожительства с мужем, чтобы стать частью своего рода плодородия, связанного с водой? Существует также природа снаружи или, по крайней мере, зеленые вещи. Читатели, однако, знают, что она никогда не убежит в природу. Люди не могут этого сделать, хотя иногда им снится, что они могут, чтобы освободиться от сдерживающих социальных ситуаций. В-третьих, на улице она может увидеть памятник, посвященный смерти Великой войны в середине площади, в то время как в комнате женщина отрезана от цикла жизни и смерти, смерти и жизни.

– Чтобы вы не промокли, – улыбаясь, сказала она по-итальянски. Конечно, это хозяин послал ее.

Вместе со служанкой, которая держала над ней зонтик, она пошла по дорожке под окно своей комнаты. Стол был тут, ярко-зеленый, вымытый дождем, но кошки не было. Американка вдруг почувствовала разочарование. Служанка взглянула не нее.

– Ha perduta qualque cosa, signora?Вы что-нибудь потеряли, синьора? (итал.)

Она пытается выйти из комнаты в какой-то момент. Сразу же над головой появляется зонтик. Тогда ясно, что никогда не вступит в контакт с внешним миром. Это факт, что объективно ее социальный мир значительно сократился. В этой истории, похоже, она ограничивается только ее мужем и, кроме того, между двумя супругами не существует каких-либо реальных отношений. Ситуация может быть объяснена культурными соображениями. Хемингуэй знает, что люди не существуют отдельно от истории. Пара в истории типична для определенной категории американцев после Великой войны.

– Здесь была кошка, – сказала молодая американка.

– Si, il gattoда, кошка (итал.) .

– Кошка? – служанка засмеялась. – Кошка под дождем?

– Да, – сказала она, – здесь, под столиком. – И потом: – А мне так хотелось ее, так хотелось киску…

Когда она говорила по-английски, лицо служанки становилось напряженным.

– Пойдемте, синьора, – сказала она, – лучше вернемся. Вы промокнете.

Мы не узнаем, почему именно эта пара находится в Европе. Люди приходили главным образом потому, что жизнь была дешевле, чем в Штатах, и, конечно же, из-за наличия алкоголя. Многие молодые американцы также возражали против нравственной нравственности, царившей у себя дома. Все, что мы знаем, это то, что жена думает, что вначале их жизнь была «веселой». Можно разумно предположить, что это было как в отпуске. Проблема, по крайней мере, для жены, кажется, что пребывание в отпуске круглый год больше не «весело».

Ее мир теперь ограничен гостиничным номером, и за окном она видит еще одно общество, из которого она исключены: «Итальянцы пришли издалека, чтобы посмотреть на военный памятник». За «Кошкой под дождем» можно найти основной вопрос о том, что такое общество. Ответ Хемингуэя всегда один и тот же. На самом абстрактном уровне его можно было бы обобщить следующим образом. Есть две точки зрения - общество и моя - и они практически не имеют ничего общего друг с другом. Тот, который имеет значение, - это общество, а не мое.

– Ну что же, пойдем, – сказала американка.

Они пошли обратно по усыпанной гравием дорожке и вошли в дом. Служанка остановилась у входа, чтобы закрыть зонтик. Когда американка проходила через вестибюль, padroneхозяин (итал.) поклонился ей из-за своей конторки. Что-то в ней судорожно сжалось в комок. В присутствии padrone она чувствовала себя очень маленькой и в то же время значительной. На минуту она почувствовала себя необычайно значительной. Она поднялась по лестнице. Открыла дверь в комнату. Джордж лежал на кровати и читал.

Кошка под дождем

С другой стороны, общество хочет только одно: собственное воспроизведение. Это означает, что у индивидов есть одна единственная миссия - это размножение. Получают ли они какое-то личное удовольствие или «удовольствие» в процессе производства детей, совершенно не имеет значения. Другими словами, в глубине своего бессознательного люди должны принимать две системы различий.

Во-первых, между поколениями должна быть разница. Во-вторых, существует разница между полами, которая, безусловно, имеет важное значение, если наша цель заключается в продолжении рода. В этом отношении они мало чем отличаются от экспатриантов, с которыми мы сталкиваемся в «Солнце», также растет с того же периода. Единственным исключением является Джейк Барнс. Он полностью является частью своего общества, он работает на жизнь, а деньги, которые он тратит, - это деньги, которые он заработал. Важно то, что его окончательное решение - это ответ, который Хемингуэй всегда дает в своих книгах: принятие наших ограничений является необходимостью.

– Ну, принесла кошку? – спросил он, опуская книгу.

– Ее уже нет.

– Куда же она девалась? – сказал он, на секунду отрываясь от книги.

Она села на край кровати.

– Мне так хотелось ее, – сказала она. – Не знаю почему, но мне так хотелось эту бедную киску. Плохо такой бедной киске под дождем.

Джордж уже снова читал.

Проблема не в том, что Джейк не может размножаться. Реальная проблема в его уме, и это касается его желания и его личности. Он знает, что он не может быть единым - что бы это ни значило - с Бреттом Эшли, и что потерять себя в конвейерах бесполезно. «Разве это не так, чтобы так думать?». Похоже, что по-своему жена «Кошки под дождем» чувствует то же самое. Ее ум работает с точки зрения фигур речи, и особенно в плане синекдохов и метонихий. Неудивительно, что она сначала не прибегает к метафоре, а цифрам, которые подчеркивают связь и связь с установленной реальностью.

Она подошла к туалетному столу, села перед зеркалом и, взяв ручное зеркальце, стала себя разглядывать. Она внимательно рассматривала свой профиль сначала с одной стороны, потом с другой. Потом стала рассматривать затылок и шею.

– Как ты думаешь, не отпустить ли мне волосы? – спросила она, снова глядя на свой профиль.

Джордж поднял глаза и увидел ее затылок с коротко остриженными, как у мальчика, волосами.

Она чувствует себя несчастным с ее нынешним состоянием и ее бессмысленным изгнанием, и она знает, что она хотела бы снова стать частью основного американского общества. Она выражает это желание двумя цифрами. Как следствие, она теперь сожалеет о том, что половая разница отменена. Синекдоче и метонимия следуют друг за другом в ее голове.

Ум никогда не бывает, или, если кто-то предпочитает, желание - это процесс. Должно быть ясно, что личность создается воображением. Он состоит из изображений и, более конкретно, в объектных отношениях. Вот где парадокс заключается: субъект есть и есть всего лишь сумма предметов, на которые он вкладывает свои катекс, и эти ментальные катехиты вырабатываются фигурами речи, которые состоят в таком же количестве отношений между субъектом и объектами. Без этих объектов идентификация не существует. Это пустое, и это то, что жена более или менее сознательно обнаружила.

– Мне нравится так, как сейчас.

– Мне надоело, – сказала она. – Мне так надоело быть похожей на мальчика.

Джордж переменил позу. С тех пор как она заговорила, он не сводил с нее глаз.

– Ты сегодня очень хорошенькая, – сказал он.

Она положила зеркало на стол, подошла к окну и стала смотреть в сад. Становилось темно.

Какова именно тогда эволюция и судьба ее желания? Если предположить, что рассказ Хемингуэя передает урок, этот урок, как обычно, чрезвычайно пессимистичен. Желание неотделимо от времени. Другими словами, желания никогда не продолжаются. Она внезапно осознает время. Таким образом, она может различать три последовательных этапа. Первый этап - это то, что она называет с помощью своего рода гиперним, «весело» и относится к прошлому. На самом деле это смесь прошлого и настоящего, или, точнее, построение в настоящем утраченного состояния бытия, о котором она не сознавала, когда она переживала это в прошлом. «Веселье», как это было тогда, подразумевало отсутствие осознания времени, кризиса или идентичности.

– Хочу крепко стянуть волосы, и чтобы они были гладкие, и чтобы был большой узел на затылке, и чтобы можно было его потрогать, – сказала она. – Хочу кошку, чтобы она сидела у меня на коленях и мурлыкала, когда я ее глажу.

– Мм, – сказал Джордж с кровати.

– И хочу есть за своим столом, и чтоб были свои ножи и вилки, и хочу, чтоб горели свечи. И хочу, чтоб была весна, и хочу расчесывать волосы перед зеркалом, и хочу кошку, и хочу новое платье…

Читатели могут представить, что такое слово: любовь, сексуальное исполнение, к которому, вероятно, следует добавить алкоголь, танцы, друзей, а также открытие экзотических стран, таких как Италия. С его стороны в тексте появляется желание, и жена пытается удовлетворить его с помощью этих двух фигур речи, метонимии и синекдоша, серебра и длинных волос. Если бы она могла завладеть этими двумя частями, она тогда обладала бы всем желанием: личность, роль, социальное признание, новый образ. В определенной степени это желание в настоящем, по-видимому, также включает в себя прошлое измерение.

– Замолчи. Возьми почитай книжку, – сказал Джордж. Он уже снова читал.

Американка смотрела в окно. Уже совсем стемнело, и в пальмах шумел дождь.

– А все-таки я хочу кошку, – сказала она. – Хочу кошку сейчас же. Если уж нельзя длинные волосы и чтобы было весело, так хоть кошку-то можно?

Джордж не слушал. Он читал книгу. Она смотрела в окно, на площадь, где зажигались огни.

Катекс, который производит жена, отправляет ее обратно в прошлое в мнимой регрессии в Соединенные Штаты, откуда она приходит. Однако это не относится к третьей стадии, которая является проекцией в будущее, в будущее, которое надеется женщина, будет незамедлительно. Как следствие, жена теперь обращается к новой фигуре речи. Разумно предположить, что кошка - метафора. Это не особая кошка, которую она, возможно, владела дома. Таким образом, он не ссылается на то, что она знает или знает, а выступает за то, что она не может представлять.

В свою очередь, это также своего рода гиперним, ссылающийся на то, что она бессознательно ощущает счастье, состоит в том, или, если кто-то предпочитает, своего рода фетиш, якобы скрывающий это одно, что будет представлять собой полное, бесконечное счастье для нее. Кошка - это ее ответ на пустоту, которую она обнаруживает в своей жизни. Как, вероятно, все люди, она буквально терпит пустоту, и для нее кошка, надеюсь, заполнит этот вакуум. На самом деле невозможно назначить определенный смысл тому, что он может представлять: быть беременным?

В дверь постучали.

– Avantiвойдите (итал.) , – сказал Джордж. Он поднял глаза от книги.

В дверях стояла служанка. Она крепко прижимала к себе большую пятнистую кошку, которая тяжело свешивалась у нее на руках.

– Простите, – сказала она. – Padrone посылает это синьоре.

Толпа кричала не переставая и со свистом и гиканьем бросала на арену корки хлеба, фляги, подушки. В конце концов бык устал от стольких неточных ударов, согнул колени и лег на песок, и один из куадрильикуадрилья – общее название для всех подручных матадора: пикадоров, бандерильеро и пунтильера наклонился над ним и убил его ударом пунтильокинжал, которым приканчивают быка . Толпа бросилась через барьер и окружила матадора, и два человека схватили его и держали, и кто-то отрезал ему косичку и размахивал ею, а потом один из мальчишек схватил ее и убежал. Вечером я видел матадора в кафе. Он был маленького роста, с темным лицом, и он был совершенно пьян. Он говорил: «В конце концов, со всяким может случиться. Ведь я не какая-нибудь знаменитость».

За окном солнце, но это не о солнце и не о луне.
Это о дожде. Я люблю дождь, в любое время года.

Кто не помнит безумного увлечения Папой Хэмом, его колоритной внешносттю и магической легендой жизни в 60-70 гг. За практической недоступностью его книг, за редким исключением, я купила за год почти все его сочинения на языке оригинала, как выпущенные в союзе, так и в буках – небольшие книжечки, романы и сборники рассказов. Так что знала его очень хорошо. Потом некоторые его произведения печатала иностранка – но прочитав Фолкнера, я распрощалась со многими увлечениями в литературе. Бо это было невозможное сравнение.
Но есть у Хемингуэя великие, даже величайшие рассказы, в которых, как в капле, вся жизнь отразилась, и душа бъется и погибает непонятой.
«Кошка под дождем» один из них. Этот рассках изучают со всех сторон в европейских и американских школах, университетах, хотя текста там, простите за каламбур, кот наплакал.

Некоторые думают, что это рассказ о мужчине и женщине, одиночестве и пустоте их жизни. Это, конечно, где-то так, но не все так просто. Ведь вся наша жизнь - отношения, в этом мы находим смысл нашего бытия, даже отшельники имеют отношения с божественными сущностями, и не одними. Значит, это рассказ о каждом из нас. Следует отметить, что писатель везде расставил опознавательные знаки, зацепки и намеки на другие смыслы.
Несомненно, это рассказ не имеет конкретного смысла, а образы его символичны, как в греческой трагедии. Когда слова потерялись истерлись в повседневной болтовне, устной и письменной, краткий рассказ, где каждое слово имеет свой вес - становится равным многим романам.
Написанный в 25 году, этот рассказ актуален сейчас, как никогда.

С т-ки зрения геометрии, это рассказ линий и разделяющий плоскостей: окно, кровать, на которой лежит мужчина, крышка стола, под которым женщина непонятно как усмотрела кошку, дверь, разделяющая миры тихого вестибюля и под летним дождем, конторка хозяина, пустая площадь, само здание отеля. Что характерно – женщина и мужчина находятся все время в разных плоскостях: он горизонтальной, она – вертикально.
Разделенные, они не слышат друг друга – да и зачем? Слова ничего не значат, а действия... Он читает (а мог бы пойти на рыбалку, или на охоту, на футбол – все равно, живет в своем мире), а она ищет... кошку?
Вот он, символ, который не найти этой женщине – кошка!
Причем кошка ей нужна исключительно "под дождем/ in the rain". Эти слова повторяются в течение всего рассказа, подобно заклинанию, или мантре.

Вера Петренко
19.08.2008

Если использовать формальный метод (в оригинальном тексте), и мы посчитаем слова, которые относятся к дождю/воде (символ женщины) то: 9 раз rain/raining, 3 sea, 1 water, 1 pool, 3 dripping/dripped
public garden -2, palm /palm trees- 4, the garden- 1, всего 24 слова. Мы их можем объединить под одним словом "природа"
В таком крошечном тексте это чрезвычайно много, причем слова эти повторяются с удивительной настойчивостью. А с точки зрения природы(что есть стихия женщины, начало иррациональное) - что символизирует дождь? Хороший урожай, конечно. Для женщины - это дети.

Как только женщина заметила кошку, ее уже не называют ‘wife’, но ‘the American girl’ Это слово ‘girl’ повторяется 4 раза, героиня как будто теряет свою женскую сущность, как только замечает кошку под столом, между прочим, а не под дождем. Но она ищет именно такое маленькое скорчившееся беззащитное существо, о котором хочет заботиться.

Слова "я хочу" / ‘I want’ повторяются 7 раз, и если сложить все те вещи, которые хочет женщина, то они прямо указывают на ее женственность, мечту о доме, материнство. Согласно логике, слово ‘wife’ тут употребляется опять.

Муж читает, чувствуется, что этот разговор не в первый раз, идея надоела - так пусть и она заткнется наконец и читает что-нибудь!
/"Oh, shut up and get something to read"

Вот так, а дождь все идет, и его никак не словить - вода убегает сквозь пальцы, как дни ее жизни.

Если экстраполировать это на современный мир - то возникает ассоциация с компьютером, каждому свой, индивидуальный. А также с отрешенным прослушиванием музыки в наушниках в толпе. И все спокойны, каждый себе живет в своей ракушке виртуального мира. А вы все, не мешайте!
Так что это не о том, что она хочет ребенка, а ему не надо - это об уходе от реальности, о глубине разрыва личных связей, о погружении в свое - suum cuique. А можно и еще интереснее, скоро эти слова прозвучат над разделенной Европой - Jedem das Seine .
Похоже на нашу жизнь и сейчас.

В общем, рассказ бы мог закончиться и тут, но автор добавляет гротескную ноту.
Жена таки получает кошку, но нам непонятно - она живая, но другая, или это вообще искусственная кошка?

Таким образом, желание исполняется. Но, как говорится, не просите ни о чем богов - а вдруг вы это получите? Жестокость реального мира преподносится ей подоброте/услужливости падроне, который хотел угодить синьоре.
Вы никогда не чувствовали себя такой Американской женой? Я - да.

Как тут не вспомнить... и кошки и крысы - все одно к одному.

- У вас часто бывает такое ощущение, будто крысы на душе скребут?
- Вы хотели сказать, кошки?
- Да нет. «Кошки» это когда ты потолстела на пять килограммов или за окном идет проливной дождь. А крысы - это гораздо хуже.
Труман Капоте: Завтрак у Тиффани

Кошка под дождем

Эрнест Хемингуэй

В отеле было только двое американцев. Они не знали никого из тех, с кем встречались на лестнице, поднимаясь в свою комнату. Их комната была на втором этаже, из окон было видно море. Из окон были видны также общественный сад и памятник жертвам войны. В саду были высокие пальмы и зеленые скамейки. В хорошую погоду там всегда сидел какой-нибудь художник с мольбертом. Художникам нравились пальмы и яркие фасады гостиниц с окнами на море и сад. Итальянцы приезжали издалека, чтобы посмотреть на памятник жертвам войны. Он был бронзовый и блестел под дождем. Шел дождь. Капли дождя падали с пальмовых листьев. На посыпанных гравием дорожках стояли лужи. Волны под дождем длинной полосой разбивались о берег, откатывались назад и снова набегали и разбивались под дождем длинной полосой. На площади у памятника не осталось ни одного автомобиля. Напротив, в дверях кафе, стоял официант и глядел на опустевшую площадь.
Американка стояла у окна и смотрела в сад. Под самыми окнами их комнаты, под зеленым столом, с которого капала вода, спряталась кошка. Она старалась сжаться в комок, чтобы на нее не попадали капли.
– Я пойду вниз и принесу киску, – сказала американка.
– Давай я пойду, – отозвался с кровати ее муж.
– Нет, я сама. Бедная киска! Прячется от дождя под столом.
Муж продолжал читать, полулежа на кровати, подложив под голову обе подушки.
– Смотри не промокни, – сказал он.
Американка спустилась по лестнице, и, когда она проходила через вестибюль, хозяин отеля встал и поклонился ей. Его конторка стояла в дальнем углу вестибюля. Хозяин отеля был высокий старик.
– Il piove, – сказала американка. Ей нравился хозяин отеля.
– Si, si, signora, brutto tempo. Сегодня очень плохая погода.
Он стоял у конторки в дальнем углу полутемной комнаты. Он нравился американке. Ей нравилась необычайная серьезность, с которой он выслушивал все жалобы. Ей нравился его почтенный вид. Ей нравилось, как он старался услужить ей. Ей нравилось, как он относился к своему положению хозяина отеля. Ей нравилось его старое массивное лицо и большие руки.
Думая о том, что он ей нравится, она открыла дверь и выглянула наружу. Дождь лил еще сильнее. По пустой площади, направляясь к кафе, шел мужчина в резиновом пальто. Кошка должна быть где-то тут, направо. Может быть, удастся пройти под карнизом. Когда она стояла на пороге, над ней вдруг раскрылся зонтик. За спиной стояла служанка, которая всегда убирала их комнату.
– Чтобы вы не промокли, – улыбаясь, сказала она по-итальянски. Конечно, это хозяин послал ее.
Вместе со служанкой, которая держала над ней зонтик, она пошла по дорожке под окно своей комнаты. Стол был тут, ярко-зеленый, вымытый дождем, но кошки не было. Американка вдруг почувствовала разочарование. Служанка взглянула не нее.
– Ha perduta qualque cosa, signora?
– Здесь была кошка, – сказала молодая американка.
– Кошка?
– Si, il gatto.
– Кошка? – служанка засмеялась. – Кошка под дождем?
– Да, – сказала она, – здесь, под столиком. – И потом: – А мне так хотелось ее, так хотелось киску…
Когда она говорила по-английски, лицо служанки становилось напряженным.
– Пойдемте, синьора, – сказала она, – лучше вернемся. Вы промокнете.
– Ну что же, пойдем, – сказала американка.
Они пошли обратно по усыпанной гравием дорожке и вошли в дом. Служанка остановилась у входа, чтобы закрыть зонтик. Когда американка проходила через вестибюль, padrone поклонился ей из-за своей конторки. Что-то в ней судорожно сжалось в комок. В присутствии padrone она чувствовала себя очень маленькой и в то же время значительной. На минуту она почувствовала себя необычайно значительной. Она поднялась по лестнице. Открыла дверь в комнату. Джордж лежал на кровати и читал.
– Ну, принесла кошку? – спросил он, опуская книгу.
– Ее уже нет.
– Куда же она девалась? – сказал он, на секунду отрываясь от книги.
Она села на край кровати.
– Мне так хотелось ее, – сказала она. – Не знаю почему, но мне так хотелось эту бедную киску. Плохо такой бедной киске под дождем.
Джордж уже снова читал.
Она подошла к туалетному столу, села перед зеркалом и, взяв ручное зеркальце, стала себя разглядывать. Она внимательно рассматривала свой профиль сначала с одной стороны, потом с другой. Потом стала рассматривать затылок и шею.
– Как ты думаешь, не отпустить ли мне волосы? – спросила она, снова глядя на свой профиль.
Джордж поднял глаза и увидел ее затылок с коротко остриженными, как у мальчика, волосами.
– Мне нравится так, как сейчас.
– Мне надоело, – сказала она. – Мне так надоело быть похожей на мальчика.
Джордж переменил позу. С тех пор как она заговорила, он не сводил с нее глаз.
– Ты сегодня очень хорошенькая, – сказал он.
Она положила зеркало на стол, подошла к окну и стала смотреть в сад. Становилось темно.
– Хочу крепко стянуть волосы, и чтобы они были гладкие, и чтобы был большой узел на затылке, и чтобы можно было его потрогать, – сказала она. – Хочу кошку, чтобы она сидела у меня на коленях и мурлыкала, когда я ее глажу.
– Мм, – сказал Джордж с кровати.
– И хочу есть за своим столом, и чтоб были свои ножи и вилки, и хочу, чтоб горели свечи. И хочу, чтоб была весна, и хочу расчесывать волосы перед зеркалом, и хочу кошку, и хочу новое платье…
– Замолчи. Возьми почитай книжку, – сказал Джордж. Он уже снова читал.
Американка смотрела в окно. Уже совсем стемнело, и в пальмах шумел дождь.
– А все-таки я хочу кошку, – сказала она. – Хочу кошку сейчас же. Если уж нельзя длинные волосы и чтобы было весело, так хоть кошку-то можно?
Джордж не слушал. Он читал книгу. Она смотрела в окно, на площадь, где зажигались огни.
В дверь постучали.
– Avanti, – сказал Джордж. Он поднял глаза от книги.
В дверях стояла служанка. Она крепко прижимала к себе большую пятнистую кошку, которая тяжело свешивалась у нее на руках.
– Простите, – сказала она. – Padrone посылает это синьоре.

Примечания
1 дождь идет (итал.)
2 да, да, синьора, ужасная погода (итал.)
3 Вы что-нибудь потеряли, синьора? (итал.)
4 да, кошка (итал.)
5 хозяин (итал.)
6 войдите (итал.)
пер. Наталья Альбертовна Волжина

CAT IN THE RAIN

There were only two Americans stopping at the hotel. They did not know any of
the people they passed on the stairs on their way to and from their room.
Their room was on the second floor facing the sea . It also faced the public
garden and the war monument. There were big palms and green benches in the
public garden . In the good weather there was always an artist with his easel.
Artists liked the way the palms grew and the bright colours of the hotels
facing the gardens and the sea . Italians came from a long way off to look up
at the war monument. It was made of bronze and glistened in the rain . It was
raining . The rain dripped from the palm trees . Water stood in pools on the
gravel paths. The sea broke in a long line in the rain and slipped back down
the beach to come up and break again in a long line in the rain . The motor
cars were gone from the square by the war monument. Across the square in the
doorway of the café a waiter stood looking out at the empty square.

The American wife stood at the window looking out. Outside right under their
window a cat was crouched under one of the dripping green tables. The cat was
trying to make herself so compact that she would not be dripped on.

"I"m going down and get that kitty,‘ the American wife said.

"I"ll do it," her husband offered from the bed.

"No. I"ll get it. The poor kitty out trying to keep dry under a table."

The husband went on reading, lying propped up with the two pillows at the
foot of the bed.

"Don"t get wet," he said.

The wife went downstairs and the hotel owner stood up and bowed to her as she
passed the office. His desk was at the far end of the office. He was an old
man and very tall.

"Il piove," the wife said. She liked the hotel-keeper.

"Si, si, Signora, brutto tempo. It"s very bad weather!

He stood behind his desk in the far end of the dim room. The wife liked him.
She liked the deadly serious way he received any complaints. She liked his
dignity. She liked the way he wanted to serve her. She liked the way he felt
about being a hotel-keeper. She liked his old, heavy face and big hands.

Liking him she opened the door and looked out. It was raining harder. A man
in a rubber cape was crossing the empty square to the café. The cat would be
around to the right. Perhaps she could go along under the eaves. As she stood
in the doorway an umbrella opened behind her. It was the maid who looked
after their room.

"You must not get wet," she smiled, speaking Italian. Of course, the
hotel-keeper had sent her.

With the maid holding the umbrella over her, she walked along the gravel path
until she was under their window. The table was there, washed bright green in
the rain , but the cat was gone. She was suddenly disappointed. The maid
looked up at her.

"Ha perduto qualque cosa, Signora?"

"There was a cat," said the American girl.

"A cat?" the maid laughed. "A cat in the rain?"

"Yes,’ she said, "under the table." Then, "Oh, I wanted it so much. I wanted
a kitty."

When she talked English the maid"s face tightened.

"Come, Signora," she said. "We must get back inside. You will be wet."

"I suppose so," said the American girl.

They went back along the gravel path and passed in the door. The maid stayed
outside to close the umbrella. As the American girl passed the office, the
padrone bowed from his desk. Something felt very small and tight inside the
girl . The padrone made her feel very small and at the same time really
important. She had a momentary feeling of being of supreme importance. She
went on up the stairs. She opened the door of the room. George was on the
bed, reading.

"Did you get the cat?" he asked, putting the book down.

"Wonder where it went to." he said, resting his eyes from reading.

She sat down on the bed.

"I wanted it so much, " she said. "I don"t know why I wanted it so much. I
wanted that poor kitty. It isn"t any fun to be a poor kitty out in the rain ."

George was reading again.

She went over and sat in front of the mirror of the dressing table looking at
herself with the hand glass. She studied her profile, first one side and then
the other. Then she studied the back of her head and her neck.

"Don"t you think it would be a good idea if I let my hair grow out?" she
asked, looking at her profile again.

George looked up and saw the back of her neck, clipped close like a boy"s.

"I like it the way it is."

"I get so tired of it," she said. "I get so tired of looking like a boy."

George shifted his position in the bed. He hadn"t looked away from her since
she started to speak.

"You look pretty darn nice," he said.

She laid the mirror down on the dresser and went over to the window and
looked out. It was getting dark.

"I want to pull my hair back tight and smooth and make a big knot at the back
that I can feel," she said. "I want to have a kitty to sit on my lap and purr
when I stroke her."

"Yeah?" George said from the bed.

"And I want to eat at a table with my own silver and I want candles. And I
want it to be spring and I want to brush my hair out in front of a mirror and
I want a kitty and I want some new clothes."

"Oh, shut up and get something to read," George said. He was reading again.

His wife was looking out of the window. It was quite dark now and still
raining in the palm trees .

;Anyway, I want a cat," she said. "I want a cat. I want a cat now. If I can"t
have long hair or any fun, I can have a cat."

George was not listening. He was reading his book. His wife looked out of the
window where the light had come on in the square.

Someone knocked at the door.

"Avanti," George said. He looked up from his book.

In the doorway stood the maid. She held a big tortoiseshell cat pressed tight
against her and swung down against her body.

"Excuse me," she said, "the padrone asked me to bring this for the Signora!

Категории

Популярное