Лесков Николай Семенович

Старый гений

Лесков Николай Семенович

Старый гений

Гений лет не имеет - он

преодолевает всё, что оста

навливает обыкновенные умы.

Ларошфуко

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Несколько лет назад в Петербург приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по её словам, "вопиющее дело". Дело это заключалось в том, что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, выручила из беды одного великосветского франта, - заложив для него свой домик, составлявший всё достояние старушки и её недвижимой, увечной дочери да внучки. Дом был заложен в пятнадцати тысячах, которые франт полностию взял, с обязательством уплатить в самый короткий срок.

Добрая старушка этому верила, да и не мудрено было верить, потому что должник принадлежал к одной из лучших фамилий, имел перед собою блестящую карьеру и получал хорошие доходы с имений и хорошее жалованье по службе. Денежные затруднения, из которых старушка его выручила, были последствием какого-то мимолетного увлечения или неосторожности за картами в дворянском клубе, что поправить ему было, конечно, очень легко, - "лишь бы только доехать до Петербурга".

Старушка знавала когда-то мать этого господина и, во имя старой приязни, помогла ему; он благополучно уехал в Питер, а затем, разумеется, началась довольно обыкновенная в подобных случаях игра в кошку и мышку. Приходят сроки, старушка напоминает о себе письмами - сначала самыми мягкими, потом немножко пожёстче, а наконец, и бранится - намекает, что "это нечестно", но должник её был зверь травленый и всё равно ни на какие её письма не отвечал. А между тем время уходит, приближается срок закладной - и перед бедной женщиной, которая уповала дожить свой век в своём домишке, вдруг разверзается страшная перспектива холода и голода с увечной дочерью и маленькою внучкою.

Старушка в отчаянии поручила свою больную и ребёнка доброй соседке, а сама собрала кое-какие крохи и полетела в Петербург "хлопотать".

ГЛАВА ВТОРАЯ

Хлопоты её вначале были очень успешны: адвокат ей встретился участливый и милостивый, и в суде ей решение вышло скорое и благоприятное, но как дошло дело до исполнения - тут и пошла закорюка, да такая, что и ума к ней приложить было невозможно. Не то, чтобы полиция или иные какие пристава должнику мирволили - говорят, что тот им самим давно надоел и что они все старушку очень жалеют и рады ей помочь, да не смеют... Было у него какое-то такое могущественное родство или свойство, что нельзя было его приструнить, как всякого иного грешника.

О силе и значении этих связей достоверно не знаю, да думаю, что это и не важно. Всё равно - какая бабушка ему ни ворожила и всё на милость преложила.

Не умею тоже вам рассказать в точности, что над ним надо было учинить, но знаю, что нужно было "вручить должнику с распискою" какую-то бумагу, и вот этого-то никто - никакие лица никакого уряда - не могли сделать. К кому старушка ни обратится, все ей в одном роде советуют:

Ах, сударыня, и охота же вам! Бросьте лучше! Нам очень вас жаль, да что делать, когда он никому не платит... Утешьтесь тем, что не вы первая, не вы и последняя.

Батюшки мои, - отвечает старушка, - да какое же мне в этом утешение, что не мне одной худо будет? Я бы, голубчики, гораздо лучше желала, чтобы и мне и всем другим хорошо было.

Ну, - отвечают, - чтоб всем-то хорошо - вы уж это оставьте, - это специалисты выдумали, и это невозможно.

А та, в простоте своей, пристаёт:

Почему же невозможно? У него состояние во всяком случае больше, чем он всем нам должен, и пусть он должное отдаст, а ему ещё много останется.

Э, сударыня, у кого "много", тем никогда много не бывает, а им всегда недостаточно, но главное дело в том, что он платить не привык, и если очень докучать станете - может вам неприятность сделать.

Какую неприятность?

Ну, что вам расспрашивать: гуляйте лучше тихонько по Невскому проспекту, а то вдруг уедете.

Ну, извините, - говорит старушка, - я вам не поверю: он замотался, но человек хороший.

Да, - отвечают, - конечно, он барин хороший, но только дурной платить; а если кто этим занялся, тот и всё дурное сделает.

Ну, так тогда употребите меры.

Да вот тут-то, - отвечают, - и точка с запятою: мы не можем против всех "употреблять меры". Зачем с такими знались.

Какая же разница?

А вопрошаемые на неё только посмотрят да отвернутся или даже предложат идти высшим жаловаться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ходила она и к высшим. Там и доступ труднее и разговору меньше, да и отвлечённее.

Говорят: "Да где он? о нём доносят, что его нет!"

Помилуйте, - плачет старушка, - да я его всякий день на улице вижу он в своём доме живет.

Это вовсе и не его дом. У него нет дома: это дом его жены.

Ведь это всё равно: муж и жена - одна сатана.

Да это вы так судите, но закон судит иначе. Жена на него тоже счёты предъявляла и жаловалась суду, и он у неё не значится... Он, чёрт его знает, он всем нам надоел, - и зачем вы ему деньги давали! Когда он в Петербурге бывает - он прописывается где-то в меблированных комнатах, но там не живет. А если вы думаете, что мы его защищаем или нам его жалко, то вы очень ошибаетесь: ищите его, поймайте, - это ваше дело, - тогда ему "вручат".

Утешительнее этого старушка ни на каких высотах ничего не добилась, и, по провинциальной подозрительности, стала шептать, будто всё это "оттого, что сухая ложка рот дерёт".

Что ты, - говорит, - мне не уверяй, а я вижу, что всё оно от того же самого движет, что надо смазать.

Пошла она "мазать" и пришла ещё более огорчённая. Говорит, что "прямо с целой тысячи начала", то есть обещала тысячу рублей из взысканных денег, но её и слушать не хотели, а когда она, благоразумно прибавляя, насулила до трёх тысяч, то её даже попросили выйти.

Трёх тысяч не берут за то только, чтобы бумажку вручить! Ведь это что же такое?.. Нет, прежде лучше было.

Ну, тоже, - напоминаю ей, - забыли вы, верно, как тогда хорошо шло: кто больше дал, тот и прав был.

Это, - отвечает, - твоя совершенная правда, но только между старинными чиновниками бывали отчаянные доки. Бывало, его спросишь: "Можно ли?" - а он отвечает: "В России невозможности нет", и вдруг выдумку выдумает и сделает. Вот мне и теперь один такой объявился и пристаёт ко мне, да не знаю: верить или нет? Мы с ним вместе в Мариинском пассаже у саечника Василья обедаем, потому что я ведь теперь экономлю и над каждым грошем трясусь - горячего уже давно не ем, всё на дело берегу, а он, верно, тоже по бедности или питущий... но преубедительно говорит: "дайте мне пятьсот рублей - я вручу". Как ты об этом думаешь?

Голубушка моя, - отвечаю ей, - уверяю вас, что вы меня своим горем очень трогаете, но я и своих-то дел вести не умею и решительно ничего не могу вам посоветовать. Расспросили бы вы по крайней мере о нём кого-нибудь: кто он такой и кто за него поручиться может?

Да уж я саечника расспрашивала, только он ничего не знает. "Так, говорит, надо думать, или купец притишил торговлю, или подупавший из каких-нибудь своих благородий".

Ну, самого его прямо спросите.

Спрашивала - кто он такой и какой на нём чин? "Это, говорит, в нашем обществе рассказывать совсем лишнее и не принято; называйте меня Иван Иваныч, а чин на мне из четырнадцати овчин, - какую захочу, ту вверх шерстью и выворочу.

Ну вот видите, - это, выходит, совсем какая-то тёмная личность.

Да, тёмная... "Чин из четырнадцати овчин" - это я понимаю, так как я сама за чиновником была. Это значит, что он четырнадцатого класса. А насчет имени и рекомендаций прямо объявляет, что "насчет рекомендаций, говорит, я ими пренебрегаю и у меня их нет, а я гениальные мысли в своем лбу имею и знаю достойных людей, которые всякий мой план готовы привести за триста рублей в исполнение".

"Почему же, батюшка, непременно триста?"

"А так - уж это у нас такой прификс, с которого мы уступать не желаем и больше не берём".

"Ничего, сударь, не понимаю".

"Да и не надо. Нынешние ведь много тысяч берут, а мы сотни. Мне двести за мысль и за руководство да триста исполнительному герою, в соразмере, что он может за исполнение три месяца в тюрьме сидеть, и конец дело венчает. Кто хочет - пусть нам верит, потому что я всегда берусь за дела только за невозможные; а кто веры не имеет, с тем делать нечего", - но что до меня касается, - прибавляет старушка, - то, представь ты себе моё искушение: я ему почему-то верю...

Решительно, - говорю, - не знаю, отчего вы ему верите?

Вообрази - предчувствие у меня, что ли, какое-то, и сны я вижу, и всё это как-то так тепло убеждает довериться.

Не подождать ли ещё?

Подожду, пока возможно.

Но скоро это сделалось невозможно.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Приезжает ко мне старушка в состоянии самой трогательной и острой горести: во-первых, настаёт Рождество; во-вторых, из дому пишут, что дом на сих же днях поступает в продажу; и в-третьих, она встретила своего должника под руку с дамой и погналась за ними, и даже схватила его за рукав, и взывала к содействию публики, крича со слезами: "Боже мой, он мне должен!" Но это повело только к тому, что её от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности за нарушение тишины и порядка в людном месте. Ужаснее же этих трёх обстоятельств было четвёртое, которое заключалось в том, что должник старушки добыл себе заграничный отпуск и не позже как завтра уезжает с роскошною дамою своего сердца за границу - где наверно пробудет год или два, а может быть, и совсем не вернется, "потому что она очень богатая".

В этом рассказе говорится о простой доброй старушке, которая решила помочь столичному франту. Он зарекомендовал себя как человек порядочный, принадлежал к одной из самых известных фамилий, поэтому добрая женщина почувствовала к нему доверие. Чтобы ему помочь, она закладывает дом и ждёт возвращения долга. Молодой человек обещал в короткий срок вернуть ей всё и, получив деньги, уезжает в Петербург.

Старушка жила скромно, с дочкой и внучкой и, кроме дома, у них ничего не было. Но молодой человек не торопился с уплатой долга. На все просьбы женщины о возврате денег, он ничего не отвечает. Тогда старушка приезжает в столицу и обращается во всевозможные канцелярии, прося о помощи. Все говорят, что на него много жалоб, но они ничего сделать не могут потому, что у него влиятельные связи. Тогда она обращается к высшим чинам, но ответ тот же, и, что если ему не передать бумагу, то они ничего сделать не смогут.

Случайно встречает она одного чиновника, который соглашается ей помочь за небольшую сумму. О нём женщина ничего не знает, кроме того, что этот человек обещает ей вернуть её деньги. Старушка советуется со своим знакомым, тот советует ей не торопиться и всё хорошо обдумать. Но внезапно, она узнаёт, что этот франт собирается уехать за границу с богатой дамой. В виду крайности положения, бедная женщина договаривается с чиновником Иван Иванычем.

На следующий день, старушка рассказывает своему другу, что дело улажено, благодаря находчивости Иван Иваныча. В тот самый день, когда господин собирался покинуть страну, старушка, чиновник и его знакомый приходят на вокзал. Последний устраивает скандал и даёт пощечину должнику, из-за чего приходят полицейские. Пользуясь случаем, они передают ему бумагу об уплате долга. Благодаря уму нового знакомого, старушка смогла выкупить дом и жить спокойно.

В рассказе показывается, как трудно простому человеку добиться справедливости от влиятельного человека. Но даже в любой ситуации, благодаря изобретательности, можно найти выход.

Читать краткое содержание Лесков Старый гений по главам

1 глава

К старушке приезжает великосветский франт с просьбой выручить его из денежного затруднения. Женщина соглашается потому, что ей он кажется человеком с безупречной репутацией, получающим хороший доход. Для этого она закладывает дом и отдаёт ему 15 000 рублей, с условием, что он вернёт всю сумму в короткий срок после того, как доберётся до столицы. Господин уезжает, время идёт, а он не собирается возвращать долг. Помещица переживает, ведь на её попечении дочь и внучка. Старушка пишет письма, в которых напоминает о долге, но не получает никакого ответа. Приближается срок закладной и, в отчаянии, она едет в Петербург.

2 глава

Поначалу, её хлопоты были удачными: все обнадёживали, что дело это не сложное, решится быстро, суд вынес благоприятное решение. Но когда пришла пора его выполнить, возникли затруднения. Для того чтобы исполнить её просьбу, нужно было передать специальную расписку, но этого сделать никто не мог потому, что у этого человека были влиятельные знакомые, о которых никто ничего старушке не стал говорить. Все ей говорили, что он никому долги не возвращает, должен он практически всем, пытаться что-либо предпринять бессмысленно и предлагали оставить эту затею. Старушка решительно отказалась и продолжала настаивать на своей просьбе. Ей лишь смогли посоветовать обратиться к высшим чинам.

3 глава

Разговор с высшими чинами был труднее. Чиновники утверждали, что его нет. Удивлённая женщина говорила, что каждый день видит его, что живёт он по указанному адресу. Ответ был дан, что это дом его жены, что та тоже имеет к нему претензии и ничего они с этим поделать не могут. Старушка думала, что, предложив денег, дело устроится. Но это не возымело никакого эффекта: после того, как она хотела предложить 3 000, её попросили уйти.

В разговоре со своим знакомым, она рассказывает о сложившейся ситуации, рассуждает, что раньше связи не так много значили. После этого, она упоминает об одном человеке, который готов ей помочь за 500 рублей. Конечно, женщина засомневалась потому, как ничего не знала о незнакомце. На все её расспросы, он отвечал уклончиво, единственное, что ей было известно, что он чиновник 14 разряда. Героиня, несмотря на сомнения знакомого, почему-то верит чиновнику, но пока решает всё обдумать и немного подождать.

4 глава

Старушка приезжает к знакомому в расстроенных чувствах. Скоро Рождество и дом вот-вот заберут, на улице она увидела должника с дамой и попыталась воззвать к его совести, надеясь, что в присутствии публики, он всё-таки исполнит своё обещание. Но, конечно, это было бессмысленно, бедную женщину привлекли к ответственности за то, что она нарушает порядок в публичном месте. Хуже всего для неё было то, что он собирался в отпуск за границу с этой богатой дамой. В отчаянии, старушка всё рассказывает дельцу, имеющему 14 чин. Несмотря на непредвиденное обстоятельство, он соглашается ей помочь. Ей ничего не остаётся, как довериться ему потому, что иначе своих денег не увидит. Всей суммы у неё нет и она просит в долг, обещая вернуть после того, как дело будет улажено. Знакомый, зная её, как честную женщину, помогает ей. Переживая за её дело, он с нетерпением ждёт, поможет ли ей этот делец.

5 глава

Старушка прибегает к своему другу, возвращает деньги и показывает расписку на сумму даже большую, чем она ждала. Чиновник, которого зовут Иван Иваныч, оправдал надежды доброй и сердобольной женщины. Взяв у неё деньги, Иван Иваныч объясняет, что ему нужен исполнитель и есть у него знакомый, «сербский сражатель». Ездили они по разным местам и, наконец, нашли его. Отправились они в трактир потому, как сражателю для храбрости нужно было выпить. Исполнитель говорит, что за свою помощь ему нужна сумма в 300 рублей. Иван Иваныч, передав часть денег, договаривается встретиться на следующее утро.

Утром поехали они на железнодорожный вокзал. Когда к поезду стали подходить пассажиры, старушка увидела должника с дамой, которые в ожидании отправления, пили чай. Сражатель провоцирует скандал, ударив франта по лицу. Господин пытался убежать, но подоспела полиция, говоря, что такое поведение непозволительно в публичном месте. Дама уезжает, а её спутник, отвечая полиции, называет свои имя, фамилию и чин. Полицейский при свидетелях передаёт ему бумагу для вручения. Тому ничего не остаётся, как принять её, выплатить долг, да ещё с процентами, старушке, чтобы выехать за границу. Старушка счастлива, что всё решилось благополучно, и уезжает домой. Вот так способность находить выход из таких трудных ситуаций, позволяет назвать этого таинственного чиновника гением.

Гений лет не имеет – он преодолевает все, что останавливает обыкновенные умы.

Глава первая

Несколько лет назад в Петербург приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по ее словам, «вопиющее дело». Дело это заключалось в том, что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, выручила из беды одного великосветского франта, – заложив для него свой домик, составлявший все достояние старушки и ее недвижимой, увечной дочери да внучки. Дом был заложен в пятнадцати тысячах, которые франт полностию взял, с обязательством уплатить в самый короткий срок.

Добрая старушка этому верила, да и не мудрено было верить, потому что должник принадлежал к одной из лучших фамилий, имел перед собою блестящую карьеру и получал хорошие доходы с имений и хорошее жалованье по службе. Денежные затруднения, из которых старушка его выручила, были последствием какого-то мимолетного увлечения или неосторожности за картами в дворянском клубе, что поправить ему было, конечно, очень легко, – «лишь бы только доехать до Петербурга».

Старушка знавала когда-то мать этого господина и, во имя старой приязни, помогла ему; он благополучно уехал в Питер, а затем, разумеется, началась довольно обыкновенная в подобных случаях игра в кошку и мышку. Приходят сроки, старушка напоминает о себе письмами – сначала самыми мягкими, потом немножко пожестче, а наконец, и бранится – намекает, что «это нечестно», но должник ее был зверь травленый и все равно ни на какие письма не отвечал. А между тем время уходит, приближается срок закладной – и перед бедной женщиной, которая уповала дожить свой век в своем домишке, вдруг разверзается страшная перспектива холода и голода с увечной дочерью и маленькою внучкою.

Старушка в отчаянии поручила свою больную и ребенка доброй соседке, а сама собрала кое-какие крохи и полетела в Петербург «хлопотать».

Глава вторая

Хлопоты ее вначале были очень успешны: адвокат ей встретился участливый и милостивый, и в суде ей решение вышло скорое и благоприятное, но как дошло дело до исполнения – тут и пошла закорюка, да такая, что и ума к ней приложить было невозможно. Не то, чтобы полиция или иные какие пристава должнику мирволили – говорят, что тот им самим давно надоел и что они все старушку очень жалеют и рады ей помочь, да не смеют … Было у него какое-то такое могущественное родство или свойство, что нельзя было его приструнить, как всякого иного грешника.

О силе и значении этих связей достоверно не знаю, да думаю, что это и не важно. Все равно – какая бабушка ему ни ворожила и все на милость преложила.

Не умею тоже вам рассказать в точности, что над ним надо было учинить, но знаю, что нужно было «вручить должнику с распискою» какую-то бумагу, и вот этого-то никто – никакие лица никакого уряда – не могли сделать. К кому старушка ни обратится, все ей в одном роде советуют:

– Ах, сударыня, и охота же вам! Бросьте лучше! На очень вас жаль, да что делать, когда он никому не платит. Утешьтесь тем, что не вы первая, не вы и последняя.

– Батюшки мои, – отвечает старушка, – да какое же мне в этом утешение, что не мне одной худо будет? Я голубчики, гораздо лучше желала, чтобы и мне и всем другим хорошо было.

– Ну, – отвечают, – чтоб всем-то хорошо – вы уж это оставьте, это специалисты выдумали, и это невозможно.

А та, в простоте своей, пристает:

– Почему же невозможно? У него состояние во всяком случае больше, чем он всем нам должен, и пусть он должное отдаст, а ему еще много останется.

– Э, сударыня, у кого «много», тем никогда много не бывает, а им всегда недостаточно, но главное дело в том, что он платить не привык, и если очень докучать станете – может вам неприятность сделать.

– Какую неприятность?

– Ну, что вам расспрашивать: гуляйте лучше тихонько по Невскому проспекту, а то вдруг уедете.

– Ну, извините, – говорит старушка, – я вам не поверю – он замотался, но человек хороший.

– Да, – отвечают, – конечно, он барин хороший, но только дурной платить; а если кто этим занялся, тот и все дурное сделает.

– Ну, так тогда употребите меры.

– Да вот тут-то, – отвечают, – и точка с запятою: мы не можем против всех «употреблять меры». Зачем с такими знались.

– Какая же разница?

А вопрошаемые на нее только посмотрят да отвернутся или даже предложат идти высшим жаловаться.

Глава третья

Ходила она и к высшим. Там и доступ труднее и разговору меньше, да и отвлеченнее.

Говорят: «Да где он? о нем доносят, что его нет!»

– Помилуйте, – плачет старушка, – да я его всякий день на улице вижу – он в своем доме живет.

– Это вовсе и не его дом. У него нет дома: это дом его жены.

– Ведь это все равно: муж и жена – одна сатана.

– Это вы так судите, но закон судит иначе. Жена у него тоже счеты предъявляла и жаловалась суду, и он у нее не значится… Он, черт его знает, он всем нам надоел, – и зачем вы ему деньги давали! Когда он в Петербурге бывает – он прописывается где-то в меблированных комнатах, но там не живет. А если вы думаете, что мы его защищаем или нам его жалко, то вы очень ошибаетесь: ищите его, поймайте, – это ваше дело, – тогда ему «вручат ».

Утешительнее этого старушка ни на каких высотах чего не добилась, и, по провинциальной подозрительности, стала шептать, будто все это «оттого, что сухая ложка рот дерет».

– Что ты, – говорит, – мне не уверяй, а я вижу все оно от того же самого движет, что надо смазать.

Пошла она «мазать» и пришла еще более огорченная. Говорит, что «прямо с целой тысячи начала», то есть обещала тысячу рублей из взысканных денег, но ее и слушать не хотели, а когда она, благоразумно прибавляя, насулила до трех тысяч, то ее даже попросили выйти.

Краткое содержание Старый гений

Глава первая

Несколько лет назад с одной доброй и сердобольной старушкой -помещицей приключилась неприятная история. Она по простоте своей заложила свой единственный домик, чтобы помочь одному светскому франту расплатиться с долгами. Дом был заложен за пятнадцать тысяч, а франт обещал все выплатить в кратчайший срок. Она искренне ему верила, так как молодой человек принадлежал к известной фамилии, имел блестящую карьеру, а в затруднительном положении оказался случайно, вследствие мимолетного увлечения. Также, старушка знавала его мать. Но, как часто бывает в таких случаях, франт уехал в Петербург и не давал о себе знать. Когда подошли сроки, старушка стала писать ему письма, сначала вежливые, затем более требовательные, но ответа на них не получала. Уже приближался и срок закладной. Тогда она решила сама поехать в город и найти должника. В этом доме, как-никак, жила не только она, но и ее больная дочь с маленькой внучкой.

Глава вторая

По приезду в Петербург ей встретился хороший адвокат. Судебное дело прошло успешно, и судья вынес справедливый приговор. Но была одна небольшая загвоздка: у этого франта было какое-то знатное «родство», из-за чего никто не хотел идти против него. Все в один голос говорили, что он не только ей должен, но никогда долга не выплачивал. Старушка не понимала петербуржцев, она была уверена, что он должен поделить свое состояние так, чтобы все было справедливо. Однако люди ее не понимали. Ведь известно, что тот у кого «много», никогда не насытиться, а наоборот, ему всегда всего будет мало. Ей стали даже советовать бросить это дело, пока не сотворил он с ней чего неприятного. Но старушка не сдавалась. Тогда, ей посоветовали идти к высшим инстанциям.

Глава третья

Там ее ждало новое разочарование. С «высшими» вообще разговаривать невозможно было. Они лишь советовали искать его, а коли найдется, то и вручат ему бумаги. Не помогала даже попытка «подмазать», то есть дать взятку. Тут открылись новые подробности о франте-должнике. Как оказалось, он и живет не в своем доме, а в доме жены, которая и сама на него жалуется. Никто толком не знает, где его искать и как арестовать. Не добившись успеха у «высших», старушка стала действовать сама, искать пути решения этой проблемы. Однажды у нее появилась надежда. Ей встретился один человек, который пообещал вручить должнику бумаги всего за пятьсот рублей. Во время обеда в Мариинском пассаже, старуха пыталась побольше узнать об этом сыщике, но безуспешно. Называл он себя Иван Иваныч , говорил, что в его кругах не принято называть свой чин, да и рекомендаций как таковых не имел, а лишь называл себя гением, который может решить ее проблему и знает нужных людей, которые помогут всего за триста рублей из обещанных пятисот. Тогда рассказчик спросил у старухи, отчего она доверяет незнакомцу, она сказала, что предчувствие у нее такое, что не обманет.

Глава четвертая

Положение старухи ухудшалось, поджимали сроки. ­Под самое Рождество, в таком горестном состоянии она пришла к рассказчику и рассказала, что дом уже поступает на продажу. На днях она видела злополучного должника. Будучи в отчаянном состоянии, старушка устроила слежку за ним и знала теперь о каждом его шаге. Как оказалось, он с какой-то богатой дамочкой собирался уехать на неопределенное время в отпуск за границей. Она была в отчаянии, и последней ее надеждой был тот самый человек «с чином из четырнадцати овчин». Рассказчик очень хорошо относился к старушке и знал о ее честности. Поэтому он занял ей денег на это дело. Так, она отдала заветные пятьсот рублей загадочному чиновнику и стала ждать. То, что произошло потом, превзошло все ожидания, как старушки, так и рассказчика.

Глава пятая

Старушка пришла на третий день Рождества. Первое, что она сделала, это вернула рассказчику долг из пятисот рублей и показала карточку с переведенными на нее пятнадцатью тысячами рублей. На вопрос, как ей удалось забрать свои деньги у франта-должника, она сказала, что это все заслуга Ивана Иваныча и рассказала, как это произошло. Иван Иваныч нашел некоего «сербского сражателя», который должен был им помочь в этом деле. С утра он предложил напоить «сражателя» водкой для храбрости. Старушка, ничего не понимая, согласилась. В душе она была спокойна, так как доверяла Иванычу. Втроем они отправились на вокзал, откуда должен был уезжать со своей дамой сердца франт. Старушка сразу же узнала его и показала своим спутникам. Тогда за дело взялся «сражатель». Он стал смело расхаживать перед самым носом франта и затем сказал: «Чего это вы на меня так смотрите?». Тут началась неразбериха. Сражатель трижды влепил франту оплеуху. Когда тот с дамой хотел бежать, к ним подскочила полиция и задержала. Должнику тут же вручили чек на пятнадцать тысяч, который он, будучи в безвыходном положении, благополучно подписал. Так, старушка вернула себе дом и покой на душе. А человека, который все это придумал, можно было без сомнения назвать гением.

Сюжет

Обманутая нечестным великосветским франтом старушка помещица давшая ему в долг денег и заложившая для этого дом приезжает в столицу добиться на него управы. Но не тут то было. Не могли помочь ей власти и бедной женщине пришлось воспользоваться услугами неизвестного отчаянного дельца который оказался порядочным человеком уладил это трудное дело. Его рассказчик называет «гением».

Несколько лет назад старушка-помещица одолжила петербургскому франту 15 тысяч рублей под залог имения. Старушка знала мать этого франта и всецело ему доверяла. Прошло время, но долг не был возвращён. Между тем подошёл срок выплаты по закладной, и над старушкой разверзлась «страшная перспектива холода и голода с увечной дочерью и маленькой внучкою». Оставив близких на соседку, старушка отправилась в Петербург «хлопотать».

Сперва всё шло гладко. «В суде решение вышло скорое и благоприятное», но потом «пошла закорюка»: должнику следовало вручить бумагу с распискою, чего никто сделать не смел - у франта оказались очень высокие покровители. Выяснилось, что должник прописан в доходном доме, а живёт у некой дамы, поэтому доставить бумагу по адресу не было никакой возможности.

Все очень жалели старушку, но помочь никто не брался. Франт был должен половине Петербурга, и долги свои никогда не отдавал. Наконец старушка познакомилась с человеком, согласившимся ей помочь. Он назвал себя «гением» и запросил 500 рублей - 200 себе, и 300 своему помощнику. Тем временем должник со своей богатой дамою собрался в заграничное путешествие. Старушке пришлось довериться «гению». Тот нашёл какого-то «сербского сражателя», который подловил должника на вокзале в день отъезда и надавал ему оплеух. В дело вмешалась полиция. Франту пришлось представиться, и ему тут же вручили бумагу. Чтобы немедля выехать за границу, долг пришлось заплатить. Так старушкин помощник заслужил право считаться гением.