Иван 3 и софия палеолог история жизни. Софья Палеолог: путь от последней византийской принцессы до великой московской княгини

Этой женщине приписывали многие важные государственные деяния. Чем же так отличилась Софья Палеолог? Интересные факты о ней, а также биографические сведения собраны в этой статье.

Предложение кардинала

В Москву в феврале 1469 г. приехал посол кардинала Виссариона. Он передал письмо великому князю с предложением сочетаться браком с Софьей, дочерью Феодора I, деспота Морейского. Между прочим, в этом письме говорилось и о том, что София Палеолог (настоящее имя - Зоя, его решили заменить на православное из дипломатических соображений) уже отказала двум венценосным женихам, сватавшимся к ней. Это были герцог Медиоланский и французский король. Дело в том, что Софья не захотела выходить замуж за католика.

София Палеолог (фото ее, конечно же, не найти, но портреты представлены в статье), согласно представлениям того далекого времени, была уже немолодой. Однако она все еще была весьма привлекательна. У нее были выразительные, удивительно красивые глаза, а также матовая нежная кожа, что считалось на Руси признаком отличного здоровья. К тому же невеста отличалась статью и острым умом.

Кто такая София Фоминична Палеолог?

Софья Фоминична - племянница Константина XI Палеолога, последнего императора Византии. С 1472 года она являлась супругой Ивана III Васильевича. Отцом ее был Фома Палеолог, который бежал в Рим с семьей в после того как турки захватили Константинополь. Софья Палеолог жила после смерти отца на попечении великого папы римского. По ряду соображений он пожелал выдать ее замуж за Ивана III, овдовевшего в 1467 году. Тот ответил согласием.

София Палеолог родила сына в 1479 году, ставшего впоследствии Василием III Ивановичем. Кроме того, она добилась объявления Василия великим князем, место которого должен был занять Дмитрий, внук Ивана III, венчанный на царство. Иван III использовал брак с Софией для укрепления Руси на международной арене.

Икона "Благодатное Небо" и изображение Михаила III

София Палеолог, великая княгиня московская, привезла несколько православных икон. Предполагают, что в их числе была и редкое изображение Божией Матери. Она находилась в кремлевском Архангельском соборе. Однако, согласно другому преданию, реликвия была перевезена из Константинополя в Смоленск, а когда последний захватила Литва, этой иконой благословили на брак Софью Витовтовну, княжну, когда она выходила замуж за Василия I, московского князя. Образ, который сегодня находится в соборе, представляет собой список с древней иконы, выполненный в конце 17 века по заказу (на фото ниже). Москвичи по традиции приносили лампадное масло и воду к этой иконе. Считалось, что они наполнялись лечебными свойствами, ведь образ обладал целительной силой. Эта икона сегодня является одной из самых почитаемых в нашей стране.

В Архангельском соборе после свадьбы Ивана III появилось также изображение Михаила III, византийского императора, который был родоначальником династии Палеолог. Таким образом, утверждалось то, что Москва является преемницей Византийской империи, а государи Руси - наследники византийских императоров.

Рождение долгожданного наследника

После того как София Палеолог, вторая жена Ивана III, обвенчалась с ним в Успенском соборе и стала его супругой, она начала думать о том, как приобрести влияние и сделаться настоящей царицей. Палеолог понимала, что для этого следовало преподнести князю подарок, который могла сделать только она: родить ему сына, который станет наследником престола. К огорчению Софьи, первенцем оказалась дочь, умершая практически сразу после рождения. Через год снова родилась девочка, также скоропостижно скончавшаяся. София Палеолог плакала, молила Бога дать ей наследника, раздавала горстями милостыню убогим, жертвовала на храмы. Через некоторое время Матерь Божия услышала ее молитвы - вновь забеременела София Палеолог.

Биография ее наконец была отмечена долгожданным событием. Оно состоялось 25 марта 1479 года в 8 часов вечера, как говорилось в одной из московских летописей. Родился сын. Его нарекли Василием Парийским. Мальчика крестил Васиян, ростовский архиепископ, в Сергиевом монастыре.

Что привезла с собой Софья

Софье удалось внушить то, что было дорого ей самой, и что ценили и понимали в Москве. Она привезла с собой обычаи и предания византийского двора, гордость собственным происхождением, а также досаду за то, что ей пришлось выйти замуж за данника монголо-татар. Едва ли Софье понравилась в Москве простота обстановки, а также бесцеремонность отношений, царивших в то время при дворе. Сам Иван III был вынужден выслушивать укоризненные речи от строптивых бояр. Однако в столице и без нее у многих было желание изменить старые порядки, не соответствовавшие положению московского государя. А супруга Ивана III с греками, привезенными ею, которые видели и римскую, и византийскую жизнь, могли дать русским ценные указания, по каким образцам и как следует осуществлять желаемые всеми перемены.

Влияние Софии

Жене князя нельзя отказать во влиянии на закулисную жизнь двора и его декоративную обстановку. Она умело выстраивала личные отношения, ей отлично удавались придворные интриги. Однако на политические Палеолог могла ответить лишь внушениями, которые вторили смутным и тайным помыслам Ивана III. В особенности ясна была мысль о том, что своим замужеством царевна делает московских правителей приемниками императоров Византии с интересами православного востока, державшимися за последних. Поэтому Софью Палеолог в столице русского государства ценили главным образом как царевну византийскую, а не как великую московскую княгиню. Это понимала и она сама. Как пользовалась правом принимать в Москве иностранные посольства. Поэтому брак ее с Иваном был своего рода политической демонстрацией. Всему свету было заявлено о том, что наследница византийского дома, павшего незадолго до этого, перенесла державные права его в Москву, которая стала новым Царьградом. Здесь она разделяет эти права со своим супругом.

Реконструкция Кремля, свержение татарского ига

Иван, почувствовав свое новое положение на международной арене, нашел некрасивой и тесной прежнюю обстановку Кремля. Из Италии, вслед за царевной, были выписаны мастера. Они построили на месте деревянных хором Успенский собор (Василия Блаженного), а также новый каменный дворец. В Кремле в это время начал заводиться при дворе строгий и сложный церемониал, сообщавший московской жизни надменность и чопорность. Так же, как и у себя во дворце, Иван III стал выступать и во внешних отношениях более торжественной поступью. Особенно тогда, когда татарское иго без бою, как будто само собой, свалилось с плеч. А оно тяготело практически два столетия над всей северо-восточной Русью (с 1238 по 1480 год). Новый язык, более торжественный, появляется в это время в правительственных бумагах, в особенности дипломатических. Складывается пышная терминология.

Роль Софьи в свержении татарского ига

Палеолог в Москве не любили за влияние, оказываемое ею на великого князя, а также за перемены в жизни Москвы - "нестроения великие" (по выражению боярина Берсень-Беклемишева). Софья вмешивалась не только во внутренние, но и во внешнеполитические дела. Она требовала, чтобы Иван III отказался платить ордынскому хану дань и освободился наконец от его власти. Искусные советы Палеолог, как свидетельствует В.О. Ключевский, всегда отвечали намерениям ее мужа. Поэтому он отказался платить дань. Иван III растоптал ханскую грамоту в Замосковречье, на ордынском дворе. Позднее на этом месте был построен Преображенский храм. Однако народ и тогда "наговорил" на Палеолог. Перед тем как Иван III вышел в 1480 году к великому он отправил на Белоозеро жену с детьми. За это подданные приписали государю намерение бросить власть в том случае, если Москву возьмет и бежать вместе со своей супругой.

"Дума" и изменение обращения с подчиненными

Иван III, освободившись от ига, ощутил себя наконец полновластным государем. Дворцовый этикет стараниями Софьи начал напоминать византийский. Князь сделал своей супруге "подарок": Иван III разрешил Палеолог собрать из членов свиты собственную "думу" и устраивать на своей половине "дипломатические приемы". Царевна принимала иностранных послов и учтиво с ними беседовала. Это было невиданным новшеством для Руси. Обращение при дворе государя также изменилось.

София Палеолог принесла супругу державные права, а также право на византийский трон, как отмечал Ф. И. Успенский, историк, изучавший этот период. Боярам пришлось считаться с этим. Иван III прежде любил споры и возражения, однако при Софье он кардинально изменил обращение со своими придворными. Иван начал держаться неприступно, легко впадал в гнев, часто налагал опалу, требовал особого почтения к себе. Все эти напасти молва также приписала влиянию Софьи Палеолог.

Борьба за престол

Ее обвинили и в нарушении престолонаследия. Недруги в 1497 году наговорили князю, что София Палеолог замыслила отравить его внука для того, чтобы посадить собственного сына на престол, что ее тайно навещают готовящие ядовитое зелье ворожеи, что в этом заговоре участвует и сам Василий. Иван III в этом вопросе принял сторону своего внука. Он велел утопить в Москве-реке ворожей, арестовал Василия, а супругу удалил от себя, казнив демонстративно нескольких членов "думы" Палеолог. В 1498 году Иван III венчал Дмитрия в Успенском соборе как наследника престола.

Однако у Софьи в крови была способность к придворным интригам. Она обвинила Елену Волошанку в приверженности ереси и смогла добиться ее падения. Великий князь наложил опалу на внука и невестку и нарек Василия в 1500 году законным наследником престола.

Софья Палеолог: роль в истории

Брак Софьи Палеолог и Ивана III, безусловно, укрепил Московское государство. Он способствовал превращению его в Третий Рим. София Палеолог прожила более 30 лет в России, родив 12 детей своему мужу. Однако ей так и не удалось понять до конца чужую страну, ее законы и традиции. Даже в официальных хрониках встречаются записи, осуждающие ее поведение в некоторых ситуациях, сложных для страны.

София привлекла в русскую столицу архитекторов и других деятелей культуры, а также врачей. Творения итальянских архитекторов сделали Москву не уступающей по величественности и красоте столицам Европы. Это способствовало укреплению престижа московского государя, подчеркнуло преемственность русской столицы Второму Риму.

Смерть Софии

Софья скончалась в Москве 7 августа 1503 г. Она была погребена в Вознесенском девичьем монастыре московского Кремля. В декабре 1994 года в связи с перенесением в Архангельский собор останков царских и княжеских жен С. А. Никитин по сохранившемуся черепу Софии восстановил ее скульптурный портрет (на фото выше). Теперь мы можем хотя бы приблизительно представить себе, как выглядела Софья Палеолог. Интересные факты и биографические сведения о ней многочисленны. Мы постарались отобрать самое важное, составляя эту статью.

"Твоя судьба предрешена,

-Так говорят, когда на небе
Известен выбор и душа
Неотвратимость принимает,
Как сотворенный ею жребий".

Марина Гуссар

Великая княгиня Софья Палеолог

«Главным действием сего брака...было то, что Россия стала известнее в Европе, которая чтила в Софии племя древних императоров Византийских и, так сказать, провожала оную глазами до пределов нашего отечества...Сверх того многие греки, приехавшие к нам с царевною, сделались полезны в России своими знаниями в художествах и в языках, особенно в латинском, необходимом тогда для внешних дел государственных; обогатили спасенными от турецкого варварства книгами московские церковные библиотеки и способствовали великолепию нашего двора сообщением ему пышных обрядов византийского, так, что с сего времени столица Иоаннова могла действительно именоваться новым Царемградом, подобно древнему Киеву»

Н. Карамзин

“Великий Константинополь (Царьград), этот акрополь вселенной, царственная столица ромеев, бывшая с соизволения Божия, под властью латинян" пал 29 мая 1453 года.

Взятие турецкими войсками Константинополя

Умирал великий христианский город, медленно, жутко и безвозвратно превращаясь в великий мусульманский Стамбул.

Борьба была беспощадной и кровавой, сопротивление осажденных неслыханно упорным, штурм начался с утра, городские ворота туркам взять не удалось, и только к вечеру, проломив пороховым взрывом стену, осаждающие ворвались в город, где сразу же натолкнулись на небывалый отпор - защитники древнейшей христианской твердыни стояли насмерть - еще бы! - как можно было струсить или отступить, когда среди них, как простой воин, сражался до последнего вздоха весь израненный и окровавленный великий император Константин XI Палеолог , и тогда он еще не знал, что всего через несколько секунд в ослепительный последний миг своей жизни, стремительно рухнув во тьму, он навсегда войдет в историю как последний византийский император. Падая прошептал: "Скажи Фоме - пусть голову бережет! Где голова - там Византия, там наш Рим!". Потом захрипел, кровь хлынула из горла, и он потерял сознание.

Константин XI, дядя Софьи. Рисунок XIX века

Тело императора Константина узнали по маленьким золотым двуглавым орлам на пурпурных сафьяновых сапогах.

Верный слуга прекрасно понимал, что означали слова покойного императора: младший брат его - Фома Палеолог , правитель, или, как здесь говорили, деспот морейский, должен приложить все усилия к тому, чтобы сохранить и уберечь от турок величайшую христианскую святыню, которая у него хранилась, - самые почитаемые всем православным миром мощи заступника и патрона византийской, греческой церкви - голову апостола Андрея .

Святой Андрей Первозванный. Андреевский флаг - прочно утвердился на русском военном флоте, и значение его также устоявшееся: его приняли «того ради, что от сего апостола приняла Россия святое крещение»

Да-да, того самого Андрея Первозванного, родного брата святого Петра, столь же великого мученика и верного ученика самого Господа нашего Иисуса Христа…

Фома очень близко к сердцу воспринял предсмертную просьбу героически павшего в бою брата и долго думал о том, что же он должен сделать, чтобы выполнить ее как надлежит…

Великую святыню, которая хранилась в Патросе надо было не просто сберечь от захвата турками, ее надо было сохранить во времени, куда-то перенести, где-то спрятать… А иначе - как следует понимать слова Константина "Где голова - там Византия, там наш Рим!"? Голова апостола сейчас здесь, у Фомы, Рим - в Италии, Византийская империя - увы! - пала вместе с падением Константинополя… Что же брат имел в виду… Что значит "наш Рим"? Вскоре со всей неумолимостью жестокой правды стало ясно, что Морея не выдержит натиска турок. Последние осколки Византии - второй великой Римской империи рассыпались в прах. Полуостров, южная часть Греции, в древности Пелопоннес; получил название Морей в XIII в., от славянского "море". В XV в. на Пелопоннесе находились несколько деспотатов, которые формально зависели от Византии, но фактически подчинялись лишь своим правителям - деспотам, двое из которых - Фома и Михаил были младшими братьями императора Константина.

Фома Палеолог. 11 - деспот Мореи

И вдруг Фому посетило озарение - он внезапно понял, что имел в виду его брат, - Константин, несомненно, верил в новое возрождение империи, он верил, что она непременно возникнет там, где будет находиться наша главная греческая святыня! Но где? Как? Тем временем следовало позаботиться о безопасности жены и детей - турки приближались. В 1460 году Морея была захвачена турецким султаном Мехмедом II, Фома с семьей покинул Морею. У деспота (название высшего титула византийских вельмож, соответствующее европейскому титулу "герцог") Фомы Палеолога было четверо детей. Старшая дочь Елена только что покинула отчий дом, выйдя замуж за сербского короля, с родителями остались мальчики Андреас и Мануил, а также младший ребенок - дочь Зоя, которой к моменту падения Константинополя исполнилось 3 года.

В 1460 году деспот Фома Палеолог с семьей и величайшими святынями христианского мира, в том числе и с главой святого апостола Андрея Первозванного отплыл на некогда греческий остров Керкиру , который с 1386 года принадлежал Венецианской республике и потому именовался по-итальянски - Корфу . Город-государство Венеция, морская республика, переживавшая период величайшего подъема, оставалась самым цветущим и богатым городом на всем Апеннинском полуострове вплоть до XVI столетия.

Фома Палеолог стал налаживать отношения с Венецией, давней соперницей византийцев, почти одновременно с захватом турками Константинополя. Благодаря венецианцам, Керкира осталась единственной частью Греции, не попавшей под власть Османской империи. Оттуда изгнанник переправляется в Анкону — порт под контролем республики Св. Марка. Не приходится сомневаться, что в 1463 году Фома Палеолог вместе с папско-венецианской флотилией собирался выступить в поход против османов. Семья его в это время находилась под опекой венецианцев на Корфу, они же переправили Зою и ее братьев в Рим, прослышав о болезни отца, но, очевидно, и после этого венецианский сенат не прерывал связи с высокородными беженцами.

Еще задолго до осады византийской столицы мудрый Константин втайне, под видом обычного купеческого груза, переслал Фоме веками накопленное собрание самых ценных книг из константинопольской библиотеки. В дальнем уголке большой гавани острова Корфу уже стоял один корабль Фомы Палеолога, отправленный сюда несколькими месяцами раньше. В трюмах этого корабля находились сокровища человеческой мудрости, о которых почти никто ничего не знал.

Здесь было большое количество томов редчайших изданий на греческом, латинском и иудейском языках, начиная от уникальных и очень древних списков евангелий, основных трудов большинства древних историков, философов и писателей, трудов по математике, астрономии, искусствам и кончая тайно хранимыми рукописями предсказаний пророков и астрологов, а также книг, открывающих секреты давно забытых магий. Константин говорил ему как-то, что там хранятся остатки сожженной Геростратом библиотеки, папирусы египетских жрецов, священные тексты, вывезенные Александром Македонским из Персии.

Однажды Фома привел на этот корабль десятилетнюю Зою, показал его трюмы и сказал:

- "Это твое приданое, Зоя. Здесь сокрыто знание великих людей прошлого, а их книги содержат в себе ключ к будущему. Некоторые из них я позже дам тебе для прочтения. Остальные будут ждать твоего совершеннолетия и замужества".

Итак, они поселились на острове Корфу , где прожили почти пять лет.

Однако отца в эти годы Зоя почти не видела.

Наняв для детей самых лучших наставников, он оставил их на попечение матери, своей горячо любимой жены Екатерины, и, взяв с собой священную реликвию, отправился в 1460 в Рим, дабы торжественно подарить ее папе Павлу II, надеясь взамен получить подтверждение своих прав на константинопольский престол и военную поддержку в борьбе за его возвращение - к этому времени Фома Палеолог остался единственным законным наследником павшего императора Константина.

Умирающая Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить себе убежище у папского престола.

7 марта 1461 года в Риме морейского деспота встретили с достойными почестями, голову апостола Андрея во время пышного и величественного богослужения при огромном стечении народа поместили в соборе Святого Петра , а Фоме назначили весьма высокое по тем временам содержание - 6 500 дукатов в год. Папа наградил его орденом Золотой розы. Фома остался жить в Италии.

Однако с течением времени он начал постепенно понимать, что его надежды вряд ли когда-нибудь осуществятся и что, скорее всего, он так и останется уважаемым, но никому не нужным изгнанником.

Единственным утешением служила ему дружба с кардиналом Виссарионом , которая завязалась и окрепла в процессе его стараний получить поддержку от Рима.

Виссарион Никейский

Этот необычайно даровитый человек слыл вождем византийских латинофилов. Литературный дар, начитанность, честолюбие и умение подольститься к сильным мира сего, и, конечно, приверженность унии способствовали его успешной карьере. Он обучался в Константинополе, затем принял постриг в одном из монастырей Пелопоннеса, в столице Мореи Мистре подвизался при философской школе Гемиста Плифона. В 1437 году в возрасте 35 лет избран митрополитом Никейским. Впрочем, Никея давно была завоевана турками, и этот пышный титул понадобился, чтобы придать дополнительный вес сторонникам унии на заседаниях предстоящего собора. По таким же соображениям другой латинофил Исидор оказался рукоположен в митрополиты Московские константинопольским патриархом без согласия русских.

Католический кардинал Виссарион Никейский, грек, любимец папы, ратовал за объединение христианских церквей перед лицом турецкой угрозы. Приезжая раз в несколько месяцев на Корфу, Фома подолгу беседовал с детьми, сидя в своем черном кресле-троне, инкрустированном золотом и слоновой костью, с большим двуглавым византийским орлом над изголовьем.

Он готовил юношей Андреаса и Мануила к унизительному будущему принцев без королевства, нищих просителей, искателей богатых невест - он пытался научить их тому, как в этой ситуации сохранить достоинство и сносно устроить свою жизнь, не забывая принадлежности к своему древнему, гордому и некогда могущественному роду. Но он знал также, что без богатства и земель у них нет никаких шансов возродить былую славу Великой империи. И потому свои надежды возлагал на Зою.

Его любимая дочь Зоя росла очень смышленой девочкой, но она с четырех лет умела читать и писать по-гречески и по-латыни, была очень способной к языкам, а сейчас, к своим тринадцати годам, уже прекрасно знала древнюю и современную историю, владела основами математики и астрономии, пересказывала на память целые главы из Гомера, а главное - она любила учиться, в ее глазах сверкал огонек жажды познания тайн мира, который открывался перед ней, больше того, она уже как бы догадывалась, что ее жизнь в этом мире будет совсем не простой, но это не пугало, не останавливало, напротив, она стремилась узнать как можно больше, словно с азартом и упоением готовилась к долгой, опасной, но необыкновенно увлекательной игре.

Огонек в глазах Зои вселял большие надежды в сердце отца, и он стал исподволь и постепенно готовить дочь к великой миссии, которую собирался на нее возложить.

Когда Зое исполнилось пятнадцать лет, на девушку обрушился ураган несчастий. В начале 1465 года внезапно скончалась мать Екатерина Заккария. Ее смерть потрясла всех - детей, родственников, слуг, но Фому она просто сразила. Он потерял ко всему интерес, тосковал, худел, казалось, все уменьшался в размерах, и вскоре стало ясно, что он угасает.

Однако вдруг наступил день, когда всем показалось, что Фома как будто ожил: он приехал к детям, попросил Зою сопровождать его в порт, и там они поднялись на палубу того самого корабля, где хранилось Зоино приданое, и отплыли с дочерью и сыновьями в Рим.

Рим. Вечный город

Однако, в Риме все вместе они не долго прожили, вскоре 12 мая 1465 года Фома скончался в возрасте 56 лет. Чувство собственного достоинства и красота, которую Фома сумел сохранить до преклонных лет, произвели на итальянцев большое впечатление. Он также угодил им тем, что официально принял католичество.

Образование царственных сирот взял на себя Ватикан , поручив их кардиналу Виссариону Никейскому. Грек из Трапезунда, был в равной степени своим человеком как в греческих, так и в латинских культурных кругах. Он сумел объединить воззрения Платона и Аристотеля, греческую и римскую форму христианства.

Однако когда Зоя Палелог оказалась на попечении Виссариона, звезда его уже закатилась. Надевший в 1464 году папскую тиару Павел II и его преемник Сикст IV недолюбливали Виссариона, который поддерживал идею ограничения папской власти. Кардинал ушел в тень, а однажды ему даже пришлось удалиться в монастырь Грота-Фератта.

Тем не менее он воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях и особенно поучал, чтобы она во всем смиренно следовала принципам Католицизма, называя ее «возлюбленной дочерью Римской Церкви». Только в этом случае, внушал он воспитаннице, судьба одарит тебя всем. «У вас будет все, если вы станете подражать латинянам; в противном случае вы не получите ничего».

Зоя (Софья) Палеолог

Зоя превратилась с годами в привлекательную девушку с темными блестящими глазами и нежно-белым цветом кожи. Ее отличали тонкий ум и благоразумие в поведении. По единодушной оценке современников Зоя была обаятельной, а ее ум, образованность и манеры были безукоризненны. Болонские хронисты в 1472 году восторженно писали о Зое: «Воистину она … очаровательна и прекрасна… Невысокого роста, она казалась лет 24; восточное пламя сверкало в глазах, белизна кожи говорила о знатности ея рода». Итальянская княгиня Кларисса Орсини, происходившая из знатного римского рода, тесно связанного с папским престолом, жена Лоренцо Великолепного, навестившая Зою в Риме в 1472 г., нашла ее красивой, и это известие сохранилось в веках.

Папа Павел II отпускал на содержание сирот 3600 экю в год (200 экю в месяц — на детей, их одежду, лошадей и прислугу; плюс следовало откладывать на черный день, и тратить 100 экю на содержание скромного двора). Двор включал врача, профессора латинского языка, профессора греческого языка, переводчика и 1-2 священников.

Именно тогда кардинал Виссарион очень осторожно и деликатно намекнул византийской принцессе на возможность брака с одним из богатейших молодых людей Италии Федерико Гонзаго, старшим сыном Людовика Гонзаго, правителя богатейшего итальянского города Мантуи.

Хоругвь «Проповедь Иоанна Крестителя» из Ораторио Сан Джованни, Урбино. Итальянские эксперты полагают, что в толпе слушателей изображены Виссарион и София Палеолог (3-й и 4-й персонажи слева). Галерея провинции Марке, Урбино

Однако, как только кардинал начал предпринимать эти действия, вдруг оказалось, что отец возможного жениха неизвестно откуда наслышан о крайней бедности невесты, потерял к ней всякий интерес как к предполагаемой невесте сына..

Через год кардинал заикнулся о князе Каррачиоло, также принадлежавшем к одной из самых богатых фамилий Италии но, как только дело начало продвигаться вперед, снова обнаружились какие-то подводные камни.

Кардинал Виссарион был мудрым и опытным человеком - он прекрасно знал, что ничего не происходит само по себе.

Проведя тайное расследование, кардинал совершенно точно выяснил, что при помощи сложных и тонких интриг, ловко сплетенных самой Зоей с использованием своих служанок и камеристок, она в обоих случаях постаралась расстроить дело, но так, чтобы отказ ни в коем случае не исходил от нее, бедной сиротки, которой не пристало пренебрегать такими женихами.

Немного подумав, кардинал решил, что тут дело в вероисповедании и, должно быть, Зоя хочет мужа, принадлежащего к православной церкви.

Чтобы это проверить, он вскоре предложил своей воспитаннице православного грека - Иакова Лузиниана, незаконного сына кипрского короля Иоанна II, который, силой отняв у сестры корону, узурпировал отцовский трон. И тут кардинал убедился в своей правоте.

Зое очень понравилось это предложение, она внимательно рассмотрела его со всех сторон, некоторое время колебалась, дело дошло даже до обручения, но в последнюю минуту Зоя передумала и отказала жениху, но тут уж кардинал точно знал почему и начал кое-что понимать. Зоя верно рассчитала, что трон под Иаковом шатается, что у него нет уверенного будущего и потом вообще - ну что это, в конце концов, за царство - какой-то жалкий остров Кипр ! Зоя недвусмысленно дала понять своему воспитателю, что она - византийская принцесса, а не простая княжеская дочь, и кардинал на время прекратил свои попытки. И вот тут-то добрый старый папа Павел II неожиданно выполнил свое обещание столь милой его сердцу принцессе-сиротке. Мало того, что он нашел ей достойного жениха, он еще решил и ряд политических проблем.

Судьбой востребованный дар огранки ждет

В те годы Ватикан искал союзников, чтобы организовать против турок новый крестовый поход, намереваясь вовлечь в него всех европейских государей. Тогда по совету кардинала Виссариона папа и решил выдать Зою за московского государя Ивана III, зная о его стремлении стать наследником византийских василевсов.

Брак принцессы Зои, переименованной на русский православный лад в Софью, с недавно овдовевшим еще молодым великим князем далекого, загадочного, но, по отдельным донесениям, неслыханно богатого и сильного Московского княжества был крайне желателен для папского престола по нескольким причинам.

Во-первых , через жену-католичку можно было бы положительно повлиять на великого князя, а через него и на православную русскую церковь в деле исполнения решений Флорентийской унии - а в том, что Софья - преданная католичка, папа не сомневался, ибо она, можно сказать, выросла на ступенях его престола.

Во-вторых , было бы огромной политической победой заручиться поддержкой Москвы против турок.

И наконец, в-третьих , само по себе укрепление связей с далекими русскими княжествами имеет огромное значение для всей европейской политики.

Так по иронии истории этот судьбоносный для России брак был инспирирован Ватиканом. Оставалось получить согласие Москвы.

В феврале 1469 года в Москву прибыл посол кардинала Виссариона с письмом великому князю, в котором ему предлагалось сочетаться законным браком с дочерью деспота Морейского.

По представлениям того времени, Софья считалась уже немолодой женщиной, но она была очень привлекательна, с удивительно красивыми, выразительными глазами и нежной матовой кожей, что на Руси считалось признаком великолепного здоровья. А главное, она отличалась острым умом и статью, достойной византийской принцессы.

Московский государь принял предложение. Он направил в Рим своего посла, итальянца Джан Баттисту делла Вольпе (его в Москве прозвали Иваном Фрязиным), свататься. Этот дворянин из Виченцы, города, находившегося под управлением Венеции с 1404 года, первоначально жил в Золотой Орде, в 1459 году перешел на службу в Москву в качестве монетного мастера и стал зваться Иваном Фрязиным. И в Орде, и в Москве он оказывался, вероятно, по воле своих венецианских патронов.

Посол вернулся через несколько месяцев, в ноябре, привезя с собой портрет невесты. Этот портрет, которым словно началась в Москве эпоха Софьи Палеолог, считается первым на Руси светским изображением. По крайней мере, им были так изумлены, что летописец назвал портрет «иконой», не найдя другого слова: «А царевну на иконе написану принесе». Кстати, слово «икона» первоначально на греческом означало «рисунок», «образ», «изображение».

В. Муйжель.«Посол Иван Фрезин вручает Ивану III портрет его невесты Софьи Палеолог»

Однако сватовство затянулось, потому что московский митрополит Филипп долго возражал против брака государя с униаткой, к тому же воспитанницей папского престола, боясь распространения католического влияния на Руси. Только в январе 1472 года, получив согласие иерарха, Иван III отправил посольство в Рим за невестой, поскольку был найден компромисс: в Москве светские и церковные власти договорились, что перед венчанием Зою окрестят по православному обряду.

Папа Сикст IV

21 мая состоялся торжественный прием российских послов у папы Сикста IV, на котором присутствовали представители Венеции, Милана, Флоренции, герцог Феррарский.

Прием у Сикста IV. Мелоццо да Форли

Уже 1 июня по настоянию кардинала Виссариона в Риме совершилось символическое обручение - помолвка принцессы Софьи и великого князя московского Ивана, которого представлял русский посол Иван Фрязин.

Папа Сикст IV отнесся с отеческой заботливостью к сироте: он дал Зое в приданое, кроме подарков, около 6000 дукатов и разослал наперед по городам письма, в которых во имя уважения, подобающего апостольскому престолу, просил принять Зою с расположением и добротой. О том же хлопотал и Виссарион; он писал сиенцам на случай проезда невесты через их город: "мы усердно просим вас ознаменовать ее прибытие каким-нибудь празднеством и позаботиться о достойном приеме". Неудивительно, что путешествие Зои было своего рода триумфальным торжеством.

24 июня, простившись с папой в садах Ватикана, Зоя направилась на далекий север. На пути в Москву невесту «белого императора», как именовал Ивана III в своем послании миланский герцог Франческо Сфорца сопровождала свита из греков, итальянцев и русских, в числе которой были Юрий Траханиот, князь Константин, Дмитрий — посол братьев Зои, и генуезец Антон Бонумбре, епископ Аччии (его наши летописи ошибочно называют кардиналом), папский легат, миссия которого должна действовать в пользу подчинения русской церкви.

Многие города Италии и Германии (по сохранившимся известиям: Сиенна, Болонья, Виченца (родной город Вольпе), Нюренберг, Любек) встречали и провожали ее с царским почетом, в честь принцессы устраивали празднества.

Почти кремлевская стена в Виченце. Италия

Так, в Болонье Зою принимал в своем дворце один из главных местных сеньоров. Принцесса неоднократно показывалась толпе и вызывала общее удивление своей красотой и богатством наряда. С необыкновенной пышностью было совершено посещение мощей св. Доминика, ее сопровождали самые знатные молодые люди. Болонские летописцы повествуют о Зое с восторгом.

Святой Доменик. Основатель ордена доминиканцев

На 4-ый месяц пути Зоя, наконец, вступила на русскую почву. 1-го октября она выехала из Колывани (Таллинн), скоро была в Дерпте , куда явились встретить свою будущую государыню посланные великого князя, а потом направилась к Пскову .

Н. К. Рерих. Старый Псков. 1904 г.

Первого октября в Псков прискакал гонец и объявил на вече: "Царевна переехала море, едет в Москву дочь Фомы, царя царьградского, зовут ее Софья, она будет вам государыня, а великому князю Ивану Васильевичу жена. И вы бы ее встретили и приняли честно". Гонец поскакал дальше, в Новгород, в Москву, а псковичи, как сообщает летопись "... посадники и бояре отправились навстречу царевне в Изборск, жили здесь целую неделю, как приехал из Дерпта (Тарту) гонец с приказом, чтобы ехали встречать ее на немецком берегу".

Псковичи стали мед сытить и корм обирать, а наперед послали шесть больших убранных судов, посадников и бояр, чтобы "с честью" встретить царевну. 11 октября около устья Эмбаха посадники и бояре встретили царевну и били ей челом с кубками и золотыми рогами, наполненными медом и вином. 13-го принцесса прибыла во Псков, пробыла ровно 5 дней. Псковские власти и знать одарили ее и свиту подарками и поднесли ей 50 руб. Ласковый прием растрогал царевну, и она обещала псковитянам свое заступничество перед будущим супругом. Сопровождавшему ее легату Аччии пришлось повиноваться: последовать за ней в церковь, а там и поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери по приказу деспины.

Ф. А. Бронников. Встреча царевны. 1883

Наверно, папа римский ни за что не поверил бы, если б узнал, что будущая великая московская княгиня, лишь только очутившись на русской земле, еще находясь на пути под венец в Москву, коварно предала все его тихие надежды, немедля забыв все свое католическое воспитание. Софья, по-видимому, встречавшаяся в детстве с афонскими старцами, противниками Флорентийской унии, в глубине души была глубоко православной. Она умело скрывала свою веру от могущественных римских «покровителей», которые не оказали помощи ее родине, предав ее иноверцам на разорение и гибель.

Она сразу же открыто, ярко и демонстративно показала свою преданность православию, к восторгу русских прикладываясь ко всем иконам во всех церквах, безукоризненно ведя себя на православной службе, крестясь, как православная.

Но еще перед этим, находясь на борту корабля, одиннадцать дней везущего принцессу Софью из Любека в Ревель, откуда кортеж направится далее в Москву уже по суше, она вспомнила своего отца.

Софья задумчиво сидела на палубе, глядела куда-то вдаль за горизонт, не обращая внимания на почтительно стоящих поодаль сопровождающих ее лиц - итальянцев и русских, и ей казалось, будто она видит легкое сияние, которое исходит откуда-то из вышины, пронизывает все ее тело и уносится в небесную высь, туда, далеко-далеко, куда уносятся все души и где находится сейчас душа ее отца…

Софья всматривалась в далекую невидимую землю и думала только об одном - правильно ли она поступила; не ошиблась ли в выборе? Удастся ли ей послужить рождению Третьего Рима там, куда несут ее сейчас тугие паруса? И тут же ей казалось, что невидимый свет согревает ее, придает силу и уверенность в том, что все удастся, - да и как же может быть иначе - ведь отныне там, где находится она, Софья, там теперь Византия, там Третий Рим, в ее новой родине - Московии.

Кремлевская деспина

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где произошла ее первая встреча с Иваном и престольным градом. Все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя - дню памяти святого Иоанна Златоуста. В доме матери Великого князя произошло обручение. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, чтобы не прекращать богослужений, государь обвенчался с ней. Византийская принцесса впервые тогда увидела своего супруга. Великий князь был молод - всего 32 года, хорош собой, высок и статен. Особенно замечательными были его глаза, «грозные очи».

Иван III Васильевич

И прежде Иван Васильевич отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, он превратился в грозного и властного государя. В том была немалая заслуга его молодой жены.

Венчание Ивана III с Софьей Палеолог в 1472 г. Гравюра XIX в.

Венчание в деревянной церквушке произвело сильное впечатление на Софью Палеолог. Можно себе представить, как была она потрясена старыми кремлевскими соборами еще калитинского времени (первой половины XIV века) и обветшалыми белокаменными стенами и башнями крепости, построенной при Дмитрии Донском. После Рима, с его собором Святого Петра и городов континентальной Европы с их великолепными каменными сооружениями разных эпох и стилей, трудно, наверное, было примириться греческой принцессе Софье с тем, что обряд ее венчания проходил во временной деревянной церкви, стоявшей на месте разобранного Успенского собора ХIV века.

Она привезла на Русь щедрое приданое. После венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла - символ царской власти, поместив его и на своей печати. Две головы орла обращены на Запад и Восток, Европу и Азию, символизируя их единство, а также единство («симфонию») духовной и светской власти. Собственно же приданым Софьи была легендарная «либерия» - библиотека (больше известная как «библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки. Увидев деревянную Москву, обгоревшую после пожара 1470 года, Софья испугалась за судьбу сокровища и на первое время спрятала книги в подклет каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях - домовой церкви московских великих княгинь, построенной по приказанию святой Евдокии, вдовы Дмитрия Донского. А собственную казну, по московскому обычаю, положила на сохранение в подпол кремлевской церкви Рождества Иоанна Предтечи - самой первой церкви Москвы, стоявшей до 1847 года.

По преданию, она привезла с собой в подарок мужу «костяной трон»: его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы, на спинке трона было помещено изображение единорога. Этот трон известен нам как трон Ивана Грозного: царь именно на нем изображен скульптором М. Антокольским. (В 1896 году трон установили в Успенском соборе для коронации Николая II. Но государь приказал поставить его для императрицы Александры Федоровны (по другим данным - для своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны), а сам пожелал короноваться на троне первого Романова). И ныне трон Ивана Грозного - самый древний в кремлевском собрании.

Трон Ивана Грозного

Софья привезла с собой и несколько православных икон.

Богоматерь "Одигитрия". Золотые серьги с орлами, прикрепленные к очелью Богородицы, несомненно, были "приложены" великой княгиней

Богоматерь на троне. Камея на лазурите

И еще после свадьбы Ивана III в Архангельском соборе появилось изображение византийского императора Михаила III, родоначальника династии Палеолог, с которой породнились московские правители. Так утверждалась преемственность Москвы Византийской империи, а московские государи представали наследниками византийских императоров.

С приездом в 1472 году в столицу России греческой принцессы, наследницы былого величия Палеологов, при русском дворе образовалась довольно большая группа выходцев из Греции и Италии. Многие из них заняли со временем значительные государственные должности и не раз выполняли важные дипломатические поручения Ивана III. Великий князь пять раз направлял посольства в Италию. Но в их задачи не входило налаживание связей в области политики или торговли. Все они возвращались в Москву с большими группами специалистов, среди которых были архитекторы, врачи, ювелиры, мастера монетного дела и оружейные мастера. Дважды с русскими посольствами в столицу России приезжал брат Софьи Андреас (русские источники называли его Андреем). Так получилось, что великая княгиня какое-то время поддерживала связь с одним из членов своей семьи, распавшейся в силу сложных исторических событий.

Следует напомнить, что традиции русского средневековья, строго ограничивавшие роль женщины кругом домашних забот, распространялись и на семью великого князя и на представительниц знатных фамилий. Именно поэтому сохранилось так мало сведений о жизни великих русских княгинь. На этом фоне история жизни Софьи Палеолог отражена в письменных источниках много подробнее. Впрочем, стоит отметить, что великий князь Иван III относился к своей жене, получившей европейское воспитание, с большой любовью и пониманием и даже разрешал ей давать аудиенции иностранным послам. В воспоминаниях иноземцев о Руси второй половины XV столетия сохранились записи о таких встречах с великой княгиней. В 1476 году венецианский посланник Контарини был представлен московской государыне. Вот как он вспоминал об этом, описывая свое путешествие в Персию: «Государь пожелал также, чтобы я посетил деспину. Я это сделал с должными поклонами и соответственными словами; затем последовала длительная беседа. Деспина обращалась ко мне с такими добрыми и учтивыми речами, какие только могли быть сказаны; она настоятельно просила передать ее приветствие светлейшей синьории; и я простился с ней». У Софьи, как считают некоторые исследователи, даже существовала своя собственная дума , состав которой определяли приехавшие с нею и осевшие на Руси греческие и итальянские аристократы, в частности, видные дипломаты конца XV века Траханиоты. В 1490 году Софья Палеолог встречалась в своей части кремлевского дворца с цесарским послом Делатором. Для великой княгини в Москве были построены особые хоромы. При Софье великокняжеский двор отличался пышностью. Династическому браку Ивана III с Софьей Палеолог обязан своим появлением обряд венчания на царство. Около 1490 года впервые появилось изображение венценосного двуглавого орла на парадном портале Грановитой палаты.

Деталь трона Ивана Грозного

Византийская концепция сакральности императорской власти повлияла на введение Иваном III «богословия» («Божьей милостью») в титуле и в преамбуле государственных грамот.

Строительство Кремля

"Великая Грекиня" принесла с собой свои представления о дворе и могуществе власти, и многие московские порядки пришлись ей не по сердцу. Ей не нравилось, что ее державный муж остается данником татарского хана, что боярское окружение ведет себя слишком вольно со своим государем, поэтому бояре были враждебно настроены к Софье. Что русская столица, построенная сплошь из дерева, стоит с залатанными крепостными стенами и с обветшавшими каменными храмами. Что даже государевы хоромы в Кремле деревянные и что русские женщины глядят на мир из окошечка светелок. Софья Палеолог не только произвела перемены при дворе.

Некоторые московские памятники обязаны ей своим возникновением. Нет сомнений в том, что рассказы Софьи и приехавших с нею представителей греческой и итальянской знати о прекрасных образцах церковной и гражданской архитектуры итальянских городов, об их неприступных укреплениях, об использовании всего передового в военном деле и других отраслях науки и техники для укрепления позиций страны, повлияли на решение Ивана III "открыть окно в Европу", привлечь для перестройки Кремля иноземных мастеров, особенно после катастрофы 1474 года, когда Успенский собор, возводимый псковскими мастерами рухнул. В народе тотчас поползли слухи, что беда стряслась из-за «грекини», прежде пребывавшей в «латинстве». Однако великий муж грекинисам хотел видеть Москву равной по красоте и величественности европейским столицам и поддержать свой собственный престиж, а также подчеркнуть преемственность Москвы не только Второму, но и Первому Риму. В перестройке резиденции московского государя приняли участие такие итальянские мастера как Аристотель Фьорованти, Пьтро Антонио Солари, Марко Фрязин, Антон Фрязин, Алевиз Фрязин, Алевиз Новый. Мастеров-итальянцев в Москве называли общим именем «фрязин» (от слова «фряг», то есть «франк»). И нынешние подмосковные города Фрязино и Фрязево своего рода "малая Италия": именно там в конце 15 века Иван III выдавал поместья многочисленным итальянцам "фрягам", прибывшим к нему на службу.

Многое из сохранившегося ныне в Кремле было построено именно при великой княгине Софье. Прошло несколько столетий, но точно такими же как и сейчас увидела она выстроенные при ней Успенский собор и церковь Ризположения, Грановитую палату (названную так по случаю отделки ее в итальянском стиле - гранями). Да и сам Кремль - крепость, охранявшая древний центр столицы Руси - рос и создавался на ее глазах.

Грановитая палата. 1487-1491

Внутренний вид в Грановитой палате

Ученые подметили, что итальянцы ехали в неведомую Московию без страха, ибо деспина могла дать им защиту и помощь.Так это или нет, только русский посол Семен Толбузин, отправленный Иваном III в Италию, пригласил Фиораванти в Москву, ведь он был на родине знаменит как «новый Архимед», и тот с радостью согласился.

В Москве его ждал особый, секретный заказ, после чего в начале июля 1475 Фьораванти отправился в путешествие.

Осмотрев постройки Владимира, Боголюбова и Суздаля, он поехал дальше на север: ему необходимо было по поручению миланского герцога добыть ему белых кречетов, которые очень высоко ценились в Европе. Фьораванти доехал до берега Белого моря, посетив по дороге Ростов, Ярославль, Вологду и Великий Устюг. Всего он прошел и проехал около трех тысяч километров (!) и дошел до загадочного города «Ксалауоко» (так назвал его Фьораванти в одном из писем в Милан), который не что иное, как искаженное название Соловков . Таким образом, Аристотель Фьораванти оказался первым европейцем, который за сто с лишним лет до англичанина Дженкинсона, прошел путь от Москвы до Соловков.

Приехав в Москву Фьораванти составил генеральный план нового Кремля, возводимого его соотечественниками. Возводить стены нового собора начали уже в 1475 году. 15 августа 1479 года состоялось торжественное освящение собора. На следующий год Русь освободилась от татаро-монгольского ига. Эта эпоха отчасти отразилась в архитектуре Успенского собора, который стал символом Третьего Рима.

Успенский собор Московского Кремля

Его пять мощных глав, символизирующих Христа в окружении четырех апостолов-евангелистов, примечательны своей шлемовидной формой. Маковица, то есть верхушка храмовой главы, символизирует пламя - горящую свечу и огненные небесные силы. В период татарского ига маковица становится похожей на воинский шлем. Это лишь несколько иной образ огня, поскольку русские воины почитали своими покровителями воинство небесное - ангельские силы под предводительством архистратига Михаила . Шлем воина, на котором часто помещался образ архистратига Михаила, и шлем-маковица русского храма сливались в единый образ. Внешне Успенский собор очень близок к одноименному собору во Владимире, который и был взят за образец. Роскошная живопись в основном была завершена ещё при жизни архитектора. В 1482 году великий архитектор в качестве начальника артиллерии участвовал в походе Ивана III на Новгород, и во время этого похода навел очень прочный понтонный мост через Волхов. После этого похода мастер хотел возвратиться в Италию, но Иван III не отпустил его, а, напротив, арестовал и посадил в тюрьму после попытки тайно уехать. Но долго держать Фьораванти в тюрьме он не мог себе позволить, так как в 1485 году намечался поход на Тверь, где "Аристотель с пушками" был необходим. После этого похода имя Аристотеля Фьораванти больше не встречается в летописях; нет и свидетельств о его возвращении на родину. Вероятно, вскоре он умер.

Есть версия, что в Успенском соборе зодчий сделал глубокий подземный склеп, куда сложили бесценную библиотеку. Этот-то тайник и обнаружил случайно великий князь Василий III спустя много лет после смерти родителей. По его приглашению в 1518 году в Москву для перевода этих книг приехал Максим Грек, который будто бы успел рассказать о них перед смертью Ивану Грозному, сыну Василия III. Где оказалась эта библиотека во времена Грозного, до сих пор неизвестно. Ее искали и в Кремле, и в Коломенском, и в Александровской слободе, и на месте Опричного дворца на Моховой. А теперь появилось предположение, что либерия покоится под дном Москвы-реки, в подземельях, прорытых от палат Малюты Скуратова.

Возведение некоторых кремлевских храмов также связано с именем Софьи Палеолог. Первым из них был собор во имя святого Николая Гостунского , построенный около колокольни Ивана Великого. Прежде там был ордынский двор, где жили ханские наместники, и такое соседство удручало кремлевскую деспину. По преданию, Софье во сне явился сам святой Николай Чудотворец и повелел построить на том месте православный храм. Софья проявила себя как тонкий дипломат: она направила к жене хана посольство с богатыми дарами и, рассказав о явленном ей чудесном видении, просила уступить ей землю в обмен на другую - за пределами Кремля. Согласие было получено, и в 1477 году появился деревянный Никольский собор , позднее замененный каменным и простоявший до 1817 года. (Напомним, что дьяконом этого храма был первопечатник Иван Федоров). Впрочем, историк Иван Забелин считал, что по приказу Софьи Палеолог в Кремле выстроили другую церковь, освященную во имя святых Космы и Дамиана, которая не дожила до наших дней.

А. Васнецов. В Московском Кремле. Акварель

Предания называют Софью Палеолог основательницей Спасского собора , который, правда, при возведении Теремного дворца в XVII веке был построен заново и стал тогда же называться Верхоспасским - из-за своего расположения. Другое предание гласит, что Софьей Палеолог был привезен в Москву храмовый образ Нерукотворного Спаса этого собора. В XIX веке художник Сорокин писал с него образ Господа для храма Христа Спасителя. Этот образ чудом сохранился до наших дней и теперь находится в нижнем (стилобатном) Преображенском храме как его главная святыня. Известно, что это тот образ Спаса Нерукотворного, которым благословил ее отец. В кремлевском соборе Спаса на Бору хранился оклад с этого образа, а на аналое лежала икона Всемилостивого Спаса, тоже привезенная Софьей. Потом этой иконой благословляли всех царских и императорских невест. В храме оставалась чудотворная икона «Похвала Богородицы». Напомним, Спас Нерукотворный считается самой первой иконой, явленной еще при земной жизни Господа, и самым точным образом Спасителя. Его помещали на княжеских стягах, под которыми русские воины ходили на битвы: образ Спаса знаменовал видение Христа в небе и предвещал победу.

С храмом Спаса на Бору, который тогда был соборным храмом кремлевской Спасской обители, с деспиной связана еще одна история, благодаря которой в Москве появился Новоспасский монастырь .

Новоспасский мужской монастырь в Москве

После свадьбы великий князь все еще жил в деревянных хоромах, то и дело горевших в частых московских пожарах. Однажды самой Софье пришлось спасаться от огня, и она наконец попросила мужа построить каменный дворец. Государь решил сделать жене приятное и исполнил ее просьбу. Так собор Спаса на Бору вместе с обителью оказался стеснен новыми дворцовыми постройками. И в 1490 году Иван III перенес обитель на берег Москвы-реки в пяти верстах от Кремля. С тех пор монастырь стал именоваться Новоспасским , а собор Спаса на Бору остался обычной приходской церковью. Из-за постройки дворца долго не восстанавливалась кремлевская церковь Рождества Богородицы на Сенях, тоже пострадавшая от пожара. Лишь когда дворец был готов окончательно (а это случилось только при Василии III), у него появился второй этаж, и в 1514 году архитектор Алевиз Фрязин поднял Рождественский храм на новый уровень, отчего он и сейчас виден с Моховой улицы. При Софье были построены церковь Ризоположения, Казённый двор, перестроен Благовещенский собор, достроен Архангельский. Укреплены обветшавшие стены Кремля и возведено восемь кремлёвских башен, крепость окружила система плотин и огромный ров на Красной площади. Оборонительные сооружения, построенные итальянскими зодчими, выдержали осаду времени и врагов. Закончен кремлёвский ансамбль при потомках Ивана и Софии.

Н. К. Рерих. Город строят

В XIX веке во время раскопок в Кремле обнаружили чашу с античными монетами, чеканенными при римском императоре Тиверии. По мнению ученых, эти монеты привез кто-то из многочисленной свиты Софьи Палеолог, в которой были уроженцы и Рима, и Константинополя. Многие из них заняли государственные посты, стали казначеями, послами, переводчиками.

При Софье начали устанавливаться дипломатические связи со странами Европы, куда посланниками назначались поначалу прибывшие с ней греки и итальянцы. Кандидаты отбирались, скорее всего, не без участия княгини. А первым русским дипломатам в служебной грамоте строго наказывалось за границей не пьянствовать, не драться между собой и не срамить тем самым свою страну. За первым послом в Венецию последовали назначения к ряду европейских дворов. Кроме дипломатической они выполняли и другие миссии. Дьяку Фёдору Курицыну, послу при венгерском дворе, приписывается авторство «Сказания о Дракуле», очень популярного на Руси.

В свите деспины на Русь прибыл А. Чичери, предок бабушки Пушкина, Ольги Васильевны Чичериной, и знаменитого советского дипломата.

Спустя двадцать лет иностранные путешественники стали именовать московский кремль по-европейски «замком», ввиду обилия в нем каменных строений. В семидесятые-девяностые годы ХV столетия в Москву из Италии, а затем и из других стран едут мастера-денежники, ювелиры, лекари, архитекторы, чеканщики, оружейники, разные другие умелые люди, чьи знания и опыт помогли стране стать мощной и передовой державой.

Так стараниями Ивана III и Софьи Палеолог Ренессанс расцвел и на российской земле.

(Продолжение следует)

София Палеолог жена Ивана 3: биография, личная жизнь, исторические факты. Сериал «София», который транслирует телеканал Россия 1, возбудил большой интерес к личности этой удивительной женщине, которая смогла через любовь преломить ход истории и способствовала зарождению русской государственности. Большинство историков утверждают, что София(Зоя) Палеолог сыграла в становлении Московского царства огромную роль. Именно благодаря ей появился «двуглавый орел», и именно её считают автором концепции «Москва – третий Рим». К слову, двуглавый орел сначала был гербом именно её династии. Потом же он перекочевал на герб всех российских императоров и царей.

Зоя Палеолог родилась на греческом полуострове Пелопоннес, в 1455 году. Она была дочерью деспота Морейского Фомы Палеолога. Девочка появилась на свет в довольно трагическое время – падения Византийской империи. После того, как Константинополь был взят турками и император Константин погиб, семья Палеологов бежала в Корфу, а оттуда в Рим. Там Фома насильно принял католицизм. Родители девочки и двух её малолетних братьев рано умерли, а воспитанием Зои занялся греческий ученый, который служил кардиналом при Папе Сиксте Четвертом. В Риме девочку воспитывали в католической вере.

София Палеолог жена Ивана 3: биография, личная жизнь, исторические факты. Когда девушке исполнилось 17 лет, её попытались выдать замуж за короля Кипра, однако умная София сама способствовала разрыву помолвки, так как не хотела выходить за иноверца. После смерти родителей девушка втайне общалась с православными старцами.

В 1467 году в России умирает жена Ивана III Мария Борисовна. И Папа Павел II, надеясь на распространение католичества на территории Руси, предлагает в жены овдовевшему князю Софию. Говорят, что Московскому Князю девушка понравилась по портрету. Она обладала удивительной красотой: белоснежная кожа, красивые выразительные глаза. В 1472 году состоялся брак.

Главным достижением Софии считают то, что она повлияла на мужа, который вследствие этого влияния, отказался платить дань Золотой орде. Местные князья и народ не хотели войны и готовы были платить дань и дальше. Однако Иван III смог преломить страх народа, с которым он сам справился с помощью любящей жены.

София Палеолог жена Ивана 3: биография, личная жизнь, исторические факты. В браке с Князем у Софии родились 5 сыновей и 4 дочки. Личная жизнь сложилась очень удачно. Единственное, что омрачало жизнь Софии – это отношения с сыном мужа от первого брака, Иваном Молодым. София Палеолог стала бабушкой царя Ивана Грозного. София умерла в 1503 году. Её муж пережил жену лишь на 2 года.

12 ноября 1472 года Иван III второй раз вступает в брак. На этот раз его избранницей становится греческая принцесса Софья, племянница последнего византийского императора Константина XI Палеолога.

Белокаменная

Через три года после венчания Иван III начнет обустройство своей резиденции со строительства кафедрального Успенского собора, который воздвигнут на месте разобранного храма Калиты. Будет ли это связано с новым статусом - великий князь Московский к тому времени будет позиционировать себя как «государь всея Руси», - или же идею «подскажет» супруга Софья, недовольная «убогой обстановкой», однозначно сказать сложно. К 1479 году строительство нового храма будет завершено, а его свойства перенесены в дальнейшем и на всю Москву, которую и поныне зовут «белокаменной». Масштабное строительство продолжится. На фундаменте старой дворцовой церкви Благовещения построят Благовещенский собор. Для хранения казны московских князей построят каменную палату, которая впоследствии будет именоваться «Казенным двором». Вместо старых деревянных хором для приема послов начнут строить новую каменную палату, получившую название «Набережной». Для официальных приемов построят Грановитую палату. Будет перестроено и построено большое количество церквей. В итоге Москва полностью изменит облик, а Кремль превратится из деревянной крепости в «западноевропейский замок».

Новый титул

С появлением Софьи ряд исследователей связывает новый церемониал и новый дипломатический язык – сложный и строгий, чопорный и натянутый. Женитьба на знатной наследнице византийских императоров позволит царю Иоанну позиционировать себя как политического и церковного преемника Византии, а окончательное свержение ордынского ига сделает возможным перевод статуса московского князя на недосягаемо высокий уровень национального властителя всей Русской земли. Из правительственных актов уходит «Иван, государь и великий князь» и появляется «Иоанн, божиею милостью государь всея Руси». Значимость нового титула дополняется длинным списком пределов Московского государства: «Государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных».

Божественное происхождение

В своем новом положении, источником которого отчасти был и брак с Софьей, Иван III находит недостаточным прежний источник власти – преемство от отца и деда. Идея божественного происхождения власти была не чужда предкам государя, однако, ни один из них не выражал ее настолько твердо и убедительно. На предложение германского императора Фридриха III вознаградить царя Ивана королевским титулом, последний ответит: «…мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от бога», указывая на то, что в мирском признании своей власти московский князь не нуждается.

Двуглавый орел

Для визуальной иллюстрации преемничества павшего дома византийских императоров будет найдено и наглядное выражение: с конца XV века на царской печати появится византийский герб – двуглавый орел. Существует большое количество других версий, откуда «прилетела» двуглавая птичка, но невозможно отрицать, что символ появился в период супружества Ивана III и византийской наследницы.

Лучшие умы

После приезда Софьи в Москву при русском дворе сформируется достаточно внушительная группа выходцев из Италии и Греции. Впоследствии многие иностранцы займут влиятельные государственные должности, и не единожды будут выполнять важнейшие дипломатические государственные поручения. Послы наведывались в Италию с завидной регулярностью, но часто в список поставленных задач не входило решение политических вопросов. Они возвращались с другим богатым «уловом»: архитекторами, ювелирами, мастерами монетного дела и оружейными умельцами, деятельность которых направлялась в одно русло – способствовать процветанию Москвы. Приезжими рудокопами будет найдена в Печорском крае серебряная и медная руда, и в Москве начнут чеканить монеты из русского серебра. Среди приезжих будет и большое количество профессиональных врачей.

Глазами иностранцев

В период правления Ивана III и Софьи Палеолог появляются первые подробные записки иностранцев о Руси. Перед одними Московия представала диким краем, в котором царят грубые нравы. Например, за смерть пациента врача могли обезглавить, зарезать, утопить, а когда один из лучших итальянских зодчих Аристотель Фиораванти, опасаясь за свою жизнь, запросился на родину, он был лишен имущества и заключен в острог. Другой видели Московию путешественники, те, кто не задерживался надолго в медвежьем крае. Венецианский купец Иосафат Барбаро поражался благосостоянию русских городов, «обильных хлебом, мясом, медом и другими полезными вещами». Итальянец Амброджо Кантарини отмечал красоту русских, причем, как мужчин, так и женщин. Другой итальянский путешественник Альберто Кампензе в отчете для папы Климента VII пишет о прекрасно поставленной московитами пограничной службе, запрете продавать спиртное, кроме праздничных дней, но больше всего его покоряет нравственность русских. «Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, - пишет Кампензе. – Прелюбодеяние, насилие и публичное распутство также весьма редки. Противоестественные пороки совершенно неизвестны, а о клятвопреступлении и богохульстве вовсе не слышно».

Новые порядки

Внешняя атрибутика играла существенную роль в возвышении царя в глазах народа. Софья Фоминична об этом знала на примере византийских императоров. Пышный дворцовый церемониал, роскошные царские одеяния, богатое убранство двора – всего это не было в Москве. Иван III, будучи уже могучим государем, жил не намного шире и богаче бояр. В речах ближайших подданных слышалась простота - некоторые из них происходили так же, как и великий князь, от Рюрика. Муж много слышал о придворном обиходе византийских самодержцев от жены и от людей, которые приехали с ней. Вероятно, ему хотелось и здесь стать «настоящим». Постепенно стали появляться новые обычаи: Иван Васильевич «стал держать себя величаво», перед послами титуловался «царем», иностранных гостей принимал с особенной пышностью и торжественностью, в знак особенной милости повелел целовать царскую руку. Чуть позже появятся придворные чины – постельничий, ясельничий, конюший, а государь станет жаловать в бояре за заслуги.
Спустя время, Софью Палеолог назовут интриганкой, ее обвинят в смерти пасынка Ивана Молодого и будут оправдывать «нестроения» в государстве ее колдовством. Однако, этот брак по расчету продлится 30 лет и станет, пожалуй, одним из самых значимых супружеских союзов за всю историю.

В середине XV века, когда Константинополь пал под натиском турок, 17-летняя византийская принцесса София покинула Рим, чтобы перенести дух старой империи в новое, еще зарождавшееся государство.
С ее сказочной жизнью и путешествием, полным приключений, - от плохо освещенных переходов папской церкви до заснеженных русских степей, от секретной миссии, стоявшей за обручением с московским князем, до таинственной и до сих пор не найденной коллекции книг, которую она привезла с собой из Константинополя, - нас познакомил журналист и писатель Йоргос Леонардос, автор книги «София Палеолог - из Византии на Русь», а также многих других исторических романов.

В разговоре с корреспондентом Афинско-македонского агентства о съемках российского фильма о жизни Софии Палеолог г-н Леонардос подчеркнул, что она была разносторонней личностью, практичной и амбициозной женщиной. Племянница последнего Палеолога вдохновила своего супруга, московского князя Ивана III, на создание сильного государства, заслужив уважение Сталина спустя почти пять веков после своей смерти.
Российские исследователи высоко оценивают тот вклад, который Софья оставила в политической и культурной истории средневековой Руси.
Йоргос Леонардос так описывает личность Софии: «София была племянницей последнего императора Византии Константина XI и дочерью Фомы Палеолога. Ее крестили в Мистре, дав христианское имя Зоя. В 1460 году, когда Пелопоннес захватили турки, принцесса вместе со своими родителями, братьями и сестрой отправилась на остров Керкира. При участии Виссариона Никейского, уже ставшего к тому моменту католическим кардиналом в Риме, Зоя с отцом, братьями и сестрой переехала в Рим. После преждевременной кончины ее родителей Виссарион взял на себя опеку над тремя детьми, перешедшими в католическую веру. Однако жизнь Софии изменилась, когда папский престол занял Павел II, который хотел, чтобы она заключила политический брак. Принцессу сосватали московскому князю Ивану III, надеясь, что православная Русь перейдёт в католичество. Софью, происходившую из византийской императорской семьи, Павел отправил в Москву как наследницу Константинополя. Ее первой остановкой после Рима был город Псков, где молодую девушку с восторгом принял русский народ».

Автор книги считает ключевым моментом в жизни Софии посещение одного из псковских храмов: «Она была впечатлена, и, хотя рядом с ней тогда находился папский легат, следивший за каждым ее шагом, она вернулась в православие, пренебрегая волей папы. 12 ноября 1472 года Зоя стала второй супругой московского князя Ивана III под византийским именем София».
С этого момента, по словам Леонардоса, начинается ее блистательный путь: «Под влиянием глубокого религиозного чувства София убедила Ивана скинуть бремя татаро-монгольского ига, ведь в то время Русь платила дань Орде. И действительно, Иван освободил свое государство и объединил разные независимые княжества под своей властью».

Вклад Софии в развитие государства велик, поскольку, как поясняет автор, «она завела при русском дворе византийские порядки и помогла создать российское государство».
«Так как София была единственной наследницей Византии, Иван считал, что унаследовал право на императорский престол. Он перенял желтый цвет Палеологов и византийский герб - двуглавого орла, который просуществовал вплоть до революции 1917 года и был возвращен после распада Советского Союза, а также назвал Москву Третьим Римом. Поскольку сыновья византийских императоров принимали имя Цезаря, Иван взял себе и этот титул, который по-русски стал звучать как "царь". Также Иван повысил архиепископство Московское до патриархии, давая понять, что первая патриархия - это не захваченный турками Константинополь, а Москва».

По мнению Йоргоса Леонардоса, «София была первой, кто создал на Руси по образцу Константинополя тайную службу, прообраз царской охранки и советского КГБ. Этот её вклад и сегодня признают российские власти. Так, бывший глава Федеральной службы безопасности России Алексей Патрушев в День военной контрразведки 19 декабря 2007 года заявил, что страна чтит Софию Палеолог, так как она защищала Русь от внутренних и внешних врагов».
Также Москва «обязана ей изменением своего облика, поскольку София привезла сюда итальянских и византийских архитекторов, которые строили в основном каменные здания, например, Архангельский собор Кремля, а также кремлевские стены, существующие до сих пор. Также по византийскому образцу под территорией всего Кремля были вырыты тайные ходы».

© Sputnik. Сергей Пятаков

«С 1472 года на Руси начинается история современного - царского - государства. В то время из-за климата здесь не занимались земледелием, а только охотились. София убедила подданных Ивана III возделывать поля и таким образом положила начало формированию сельского хозяйства в стране».
К личности Софии с уважением относились и при советской власти: по словам Леонардоса, «когда в Кремле был разрушен Вознесенский монастырь, в котором хранились останки царицы, от них не только не избавились, но по указу Сталина поместили в гробницу, которую затем перенесли в Архангельский собор».
Йоргос Леонардос рассказал, что София привезла из Константинополя 60 телег с книгами и редкими сокровищами, которые хранились в подземных сокровищницах Кремля и не найдены до сих пор.
«Имеются письменные источники, - говорит г-н Леонардос, - указывающие на существование этих книг, которые Запад пытался выкупить у ее внука, Ивана Грозного, на что он, конечно, не согласился. Книги продолжают искать и по сей день».

София Палеолог умерла 7 апреля 1503 года в возрасте 48 лет. Ее супруг, Иван III, стал первым правителем в истории России, который был назван Великим за свои деяния, совершенные при поддержке Софии. Их внук, царь Иван IV Грозный, продолжил укрепление государства и вошел в историю как один из самых влиятельных правителей России.

«София перенесла дух Византии в только начавшую зарождаться Российскую империю. Именно она построила на Руси государство, придав ему византийские черты, и в целом обогатила устройство страны и ее общество. Даже сегодня в России есть фамилии, которые восходят к византийским именам, как правило, они заканчиваются на -ов», - отметил Йоргос Леонардос.
Что касается изображений Софии, Леонардос подчеркнул, что «ее портретов не сохранилось, однако еще при коммунизме с помощью специальных технологий ученые воссоздали облик царицы по ее останкам. Так появился бюст, который размещен около входа в Исторический музей рядом с Кремлем».
«Наследие Софии Палеолог - это сама Россия…» - подвел итог Йоргос Леонардос.

Категории

Популярное